Сирены Амая

Но еще до того, как закончить эту мысль, Симо скользнул в воду. Холод обжег так, что пришлось приложить усилия, чтобы не завопить. Не последнюю роль в этом отчаянном рывке послужили лица группы, выплывшие из подсознания. Ева, Харинов, Лина, остальные – все доверились ему, Симо Ильвесу, сыну лесоруба и актрисы.

К счастью, до выхода в открытое море было рукой подать. Правда, один раз пришлось проплыть два метра под водой, и самым худшим в этом была тошнота. Но все обошлось, и меньше чем через полминуты он уже болтался у юго-восточного края Сирен Амая.

Все это вереницей красочных картинок промелькнуло перед глазами Симо, пока он бессильно стучал кулаком по камню, борясь с острой болью в животе. Наконец способность нормально дышать вернулась.

Симо перевел взгляд, полный тоски, на материк и прохрипел:

– Ладно, продолжим.

3

Из книги «Сирены Амая: история шокирующего расследования», Ярослав Доргун, издательство «Черная Древесина», 2023 г., страница 401

«Хотя последовавшие за этим события можно без колебаний отнести к жестоким и бесчеловечным, факт остается фактом. Симо Ильвес, руководитель следственно-оперативной группы „Архипелаг“, выжил. И выжил он – вопреки всему и вся.

Угодив в так называемую Глотку Амая, этот храбрец не только пережил падение – не без помощи оперуполномоченного Назара Евсеева, – но и сумел вернуться на поверхность. Сей подвиг вполне заслуживает увековечивания в бронзе, потому что доказал, что возможности воли в несколько раз превосходят возможности тела.

Но все ли так однозначно?

Прояснить ситуацию с невероятной живучестью Симо Ильвеса согласилась научная сотрудница отделения острых отравлений и соматопсихиатрических расстройств ГБУЗ „НИИ СП им. Н. В. Склифосовского ДЗМ“ Валентина Дмитриевна Корешкова. И вот как она это прокомментировала:

„Проба крови Симо Ильвеса, взятая у последнего сразу же после возвращения с острова, позволила сделать два вывода. Первый – в организме Симо Ильвеса находилось сразу несколько веществ, в том числе конфликтующих друг с другом. И второй вывод – этот человек должен был взорваться как наглухо запаянный чайник. В его крови были обнаружены: биологический нейротоксин, антигистаминный препарат, сорбент, алкалоид типа никотин и наркотический анальгетик. Предположительно, димедрол.

Воистину гремучая и опасная смесь. Нейротоксин ударил по нервно-мышечным синапсам и тем начал угнетать сердечную деятельность и дыхание. Никотиновое отравление, которое, по мнению самого Симо Ильвеса, „раскодировало“ его тело, лишь усугубило эти симптомы. Спутанность сознания, тошнота, рвота, понос, затруднение дыхания, аритмия – вот немногие из симптомов никотинового отравления, которое этот человек намеренно вызвал в себе.

Теперь о димедроле и антигистаминном препарате. Насколько мне известно, в состав „Архипелага“ входил патологоанатом, иногда выступавший в роли судмедэксперта. И вот мое компетентное мнение. Дать эти препараты вместе мог только распоследний кретин! О мертвых либо хорошо, либо никак, правильно? Значит, будет „никак“, потому что я бы и у мертвеца отобрала все лицензии, какие только есть.

Одновременный прием димедрола и антигистаминных средств – прямой путь к серьезным пробоинам в интеллекте и психоорганическому синдрому, так называемому состоянию общей беспомощности. Пусть этот эффект достижим лишь в случае длительного приема обоих препаратов, это мало что меняет для клинической картины Симо Ильвеса.

Помогло ли никотиновое отравление в борьбе с нейротоксином? Нет; конечно же, нет.

Самым полезным во всем этом коктейле оказался мощный сорбент. Именно он стирал с организма отпечатки белкового яда. Димедрол тоже оказал свой спазмолитический эффект, хоть и добавил к нему противорвотное действие.

Спасло ли никотиновое отравление Симо Ильвесу жизнь? Да. Хотя бы тем, что вынудило организм отторгнуть зараженные нейротоксином предметы, которые рано или поздно сделали бы свое черное дело. Вероятно, большего в той ситуации и желать было нельзя.

Симо Ильвес был маленьким реактором, который пожирал сам себя“.

Можно было бы порассуждать о роли адреналина во всем этом, но уважаемая Валентина Дмитриевна о нем не упомянула, и потому я тоже смолчу.

Итак, клиническая картина состояния Симо Ильвеса стала более или менее ясна, не находите? Бедолага был так накачан различными „опьянениями“, что без труда смог переступить через пресловутый „условно преодолимый паралич“.

И, вероятно, именно это позволило ему в дальнейшем перешагнуть порог человечности».

53. Марьятта и выбор

Происходило нечто странное. Марьятта не могла подобрать слова, чтобы описать собственное состояние и то, что она наблюдала вокруг. В общину будто спустилась гроза. Но не для того, чтобы реветь, прославляя Саргула, а чтобы бесследно раствориться в воздухе. Да, похоже на то. Казалось, молнии рассеялись в воздухе цвета зелени и крови и потрескивали внутри каждого, кто мог дышать.

«Грядут перемены, и я чувствую их», – неожиданно поняла Марьятта.