Сирены над Гудзоном (СИ)

========== Глава 3. ==========

Тарритаун, дом Шусслеров

При жизни Эдуард Шусслер увлекался садоводством и посещал ботанические выставки, откуда привозил редкие породы деревьев, кустарников и цветов, и разводил их на своём участке. Каждое лето он приглашал струнный квартет и устраивал концерт в беседке для соседей и клиентов.

После его смерти Бетани столкнулась с дилеммой. Она сама не разбиралась в растениях, и у неё не было времени с ними возиться. Нанимать садовника она принципиально отказалась. Ей не хотелось, чтобы за садом мужа ухаживали посторонние люди. В то же время, у неё переодически возникало кощунственное желание вырубить все растения и залить участок цементом к чёртовой матери. В конечном счёте она пустила всё на самотёк. Время от времени она просила сына подстричь траву перед крыльцом, но этим уход за ландшафтом ограничивался. За семь лет участок вокруг её дома превратился в ботанический концентрационный лагерь.

Грегори мужественно пробивался через джунгли, чувствуя что у него вот-вот случится астматический приступ. Сирень и олеандры выплёвывали на него свою пыльцу со всех сторон. Глаза у него слезились, и в горле щекотало. Над головой у него зловеще переплетались гибкие прутья дикой розы. Под колёсами велосипеда хрустела галька вперемешку с огрызками засохшей коры.

«Мам, ты у меня в долгу, – думал Грегори. – Следующий раз пошлёшь Пита».

Перед тем как позвонить в дверь, он решил закапать себе в глаза. Он уже достал крохотную пластмассовую бутылочку из кармана и запрокинул голову. В эту минуту нечто странное завладело его вниманием. На ветке вишнёвого дерева болталась розовая тряпка, дразня и призывaя его, точно флаг. Осторожно облокотив велосипед о покрытую плющом стенку дома, Грегори полез на дерево. Ловкостью он не отличался, но ветки были широкие и крепкие, и хвататься за них было удобно. Розовая тряпка оказалась лифчиком фирмы «Секрет Виктории», первого размера. На воздушной кружевной материи ещё сохранился слабый запах цветочного лосьона. Каким образом предмет интимного дамского гардероба оказался на дереве? Включив Шерлока Холмса в себе, Грегори сделал вывод, что лифчик выпорхнул из открытого окна на втором этаже.

Облизывая губы от любопытства, Грегори вскарабкался ещё на несколько футов и заглянул в спальню товарища, который никогда не приглашал друзей домой. Стивeн спал на спине, закинув мускулистые руки над головой, выставив напоказ бритые подмышки. Hа его груди дрыхла Синти ван Воссен, которую уже приняли в Джульярд на танцевальный факультет. Из под смятой простыни торчали её стёртые, мозолистые ступни.

Без театрального грима, без густой чёрной подводки, накладных ресниц и алой помады, Синти походила на безымянную девочку с жемчужной серёжкой с полотна Яна Вермеера. Такие исконно голландские лица стали редкостью в многонациональном Вестчестере. Династия ван Воссенов являлась одной из старейших и самых уважаемых в Тарритауне. Первые ван Воссены прибыли из Голландии в начале восемнадцатого века и поселились на восточном берегу Гудзона. В их честь был назван исторический центр с близлeжащим сквером.

K своим аристократическим корням , как впрочем, и к своему полному имени – Синтия Иоганна, точно из романа Вашингтона Ирвинга – девушка относилась с неким пренебрежением. Она ходила в обычную школу, питалась столовочными салатами с обезжиренной заправкой, носила трикотажные спортивные костюмы, ездила на подержанном «Шевроле». В Тарритауне были семьи и побогаче. Новые деньги работников Уолл Стрит давно вытеснили старосветские голландские обычаи. Хамоватые, напористые биржевики покупали старинные дома, построенные в колониальном стиле, и перелицовывали их до неузнаваемости, сносили стены и вставляли огромные горячие ванны. Если бы Синти позволила себе слишком остро реагировать на это варварство, у неё бы давно случился нервный срыв. А её ждала большая сцена. Ей нужно было беречь силы для балетных козней.

Когда Синти было одиннадцать лет, её родители разбились в автокатастрофе, оставив ей наследство суммой в три миллиона, которым распоряжался её опекун, родной дядя по отцовской линии. Деньги были переведены в доверительный фонд, и Синти должна была войти в права наследницы по достижении двадцати пяти лет. В мирное время такую трагедию как гибель видной светской пары непременно бы осветили местные газеты и радиостанции, но осенью 2001 года все глаза были обращены на развалины торгового центра. «Гудзонский вестник» напечатал пару строчек, которые затерялись на фоне фотографий дымящихся башен. Оглядываясь назад, Синти даже была благодарна за то, что журналисты не развели шумиху по этому поводу.