Сиротки

– Морра? – Шарка протянула руку и дотронулась до плеча баронессы. Та вздрогнула – к ней давно никто не прикасался, – и, опомнившись, выдавила:

– Шарка, твой гетман хочет, чтобы демон полетал. Не расстраивать же его!

– Я устала, – призналась Шарка. – Я не знаю почему, но я ужасно устала.

– Это расплата за Дар. Он требует сил. Он не щадит никого и может легко тебя сожрать, если в тебе для него недостаточно мощи. Но ведь никому из твоих друзей это не важно, правда?

Лицо Шарки посерело, и Морра поняла, что хватила лишнего. Кажется, гетман не расслышал ее последних слов, он и его люди стояли далеко. «Соберись! – приказала она себе. – Слишком рано показывать им свое презрение. Ты даже не придумала еще, как с ними совладать».

Послышались тяжелые размашистые шаги. Взглянув на подошедшего, Морра едва сдержала стон облегчения. К ним направлялся Фубар, неся в руках флягу с водой и любимые Шаркины кнедлики. Девушка отвернулась от Морры – тоже с явной радостью – и широко улыбнулась Фубару, как старому другу. Тот разулыбался в ответ. На Морру он, казалось, даже не обратил внимания, но она поняла: наконец-то впервые за долгое время и ее посетила удача.

Фубар сдружился с Шаркой после того самого ночного разговора о братьях. При любом удобном случае он теперь таскался за Шаркой и Моррой и развлекал их болтовней, чем вызывал негодование остальных жителей Тавора, для которых каждая секунда с Хранительницей Дара была на вес золота. Он даже напрашивался сидеть на уроках вместо Тарры, на что получил решительный отказ. Но потом Морра настояла, чтобы он таскал книги из библиотеки, раз уж Тарра должен пристально наблюдать за занятиями и не отходить ни на шаг. Шарка читать не умела, но Морра показывала ей картинки в книгах и для этого составляла длинные списки нужных фолиантов.

Вскоре Шарка поняла: наверное, в Фубаре снова проснулись чувства к Морре. Во всяком случае, глаза его ярко горели, на губах играла улыбка, и он носил в перебинтованных руках стопки тяжелых книг с такой радостью, будто нашел свое предназначение. Но, когда об этом узнал Латерфольт, Фубар исчез из библиотеки. Его перевели в кузню, где его рукам нашли другое применение. Зато в тот день, когда Фубар не явился в библиотеку, егермейстер сам почтил занятие своим присутствием.

– Обещаю, что не буду вам сильно мешать, – заверил он. – Просто хотел посмотреть, как идут дела у Хранительницы и баронессы.

Поймав его усталую улыбку, Шарка с трудом поборола в себе желание броситься ему на шею и зарыться лицом в его жесткую гриву. Латерфольт выглядел так, словно не спал несколько ночей.

– Дела идут хорошо, егермейстер, – холодно заявила Морра. – Может, ты позволишь нам к ним вернуться?

Латерфольт подошел к ее столу и взял верхнюю книгу из принесенной Фубаром стопки:

– «Магические грибы Аллурии и настойки из них для нищих разумом и духом»? – удивленно прочитал он название. Морра тут же выхватила книгу у него из рук. – Ты уверена, что именно это нужно Шарке?

– А что ей надо? «Убийства, расчленение, повешенье и пытки для всех, кому не нравится Ян Хроуст?»

Латерфольт промолчал, повернулся к ней спиной и склонился к Шарке.

– Я скучаю по тебе, – прошептал он ей на ухо едва слышно.

– Я тоже, – едва не простонала Шарка.

– О боги! – вскричала Морра. – Еще потрахайтесь тут!

Латерфольт обернулся к ней в ярости.

Перепалка продолжалась полчаса, пока не пришел Хроуст. Больше Латерфольт на уроки не приходил, а потом снова пропал по делам, и Шарка опять осталась наедине с Моррой, ее нудными лекциями и плохо сдерживаемым раздражением. Тавор же все гудел и расширялся. Тревожное будущее неотвратимо наступало, но не спешило посвящать ее в свои планы.

За две недели учебы летать демоны так и не научились. Зато Шарка теперь могла придавать им почти любую форму. Когда Хроуст попросил показать, как много она способна их сотворить, двор замка заполонила жидкая тьма, в которой никто не смог даже приблизительно сосчитать все головы и лапы.

Однако демоны по-прежнему были беспомощны перед металлом, камнем и прочими твердыми объектами. Их клыки бессильно бились о старые доспехи и цепи, которые люди Хроуста приносили во двор по приказу Морры. Шарка жаловалась, что все тело у нее ноет: с каждым днем нагрузка все увеличивалась, Хроуст требовал все больше, и Морре – Морре! – приходилось теперь проявлять заботу, бесстрашно крича на гетмана, который навещал их каждый день:

– Если мы сейчас не закончим, никакого оружия у тебя больше не будет! Не все такие неубиваемые, как ты, уж прости!

Хроуста, кажется, ее злость и дерзость забавляли, но все же он к ним прислушивался. Морра не теряла надежды, что армейская грубость, а не придворная лесть и не даже ее прелестное тело, приведет в итоге к сердцу невозмутимого полководца.

Однажды, когда в Таворе стояла испепеляющая жара, Хроуст и его свита не явились на уроки. Шарка с Моррой сидели в тени ясеня, а Тарра, сморенный жарой, задремал на посту. В дальнем конце двора были установлены чучела, закованные в доспехи и цепи, чтобы Шарка могла тренировать на них свой Дар.