Сиротки

Так она болтала, болтала, болтала без остановки, а если вдруг умолкала, Шарка находила новый вопрос, и Тлапка снова болтала, а Шарка снова слушала… Дэйн к такому был непривычен и шел в стороне от девушек. Мысль путешествовать вместе с незнакомкой ему сразу не понравилась, но разумные доводы были не на его стороне. У Тлапки были лошадь, палатка, деньги, оружие и даже смена теплой одежды – и всем этим она поделилась с ними даром. Хоболь же запросил за подобный набор такую цену, что Шарка рассчитывалась бы с ним до конца своих дней.

– …Думаю, этот город покинули не меньше ста лет тому назад, судя по датам на фасадах. Жалко людей. Представь, целые поколения галласцев жили здесь, рядом со своими священными горами Янвервольт, такими высокими и холодными, что никаким королям до них дела нет. А тут приходят армии бракадийцев с их грифонами и кьенгарами и просто выгоняют тебя, всю твою семью, всех, кого ты знаешь, невесть куда! Как грустно…

Но для Шарки дело было, конечно, не в вещах и не в лошадке, а в самой Тлапке. Как она ни старалась гнать от себя эти мысли, все же появление Тлапки озарило ее сухую и безрадостную жизнь, которая раньше проходила в постоянном ожидании пинка от судьбы.

Тлапка была добра. Тлапка заботилась о ней и брате. Тлапка не лезла с глупыми расспросами о том, почему в действительности они сбежали из Тхоршицы. Тлапка ничего не боялась и ничего не скрывала. Она первая без страха быть преданной рассказала о том, как убила мужа, просто потому, что поверила Шарке.

Тлапка была единственным человеком, кроме Дэйна и матери, кому Шарка не боялась смотреть в глаза. Все же, ложась спать, она клала под голову кулак, в котором было зажато кольцо. Но отчего-то она чувствовала, что и историю кольца когда-нибудь расскажет Тлапке, как та рассказала ей историю своего преступления.

С тех пор как троица покинула приют охотника, прошло уже два дня. Они шли медленно: спешить было некуда, бояться нечего. Тени Шарки следовали за ними, тихие и покорные. Рядом с Тлапкой Шарка даже забывала о них, и лишь воспоминания о том, как ее вынудили пролить кровь и забрать столько жизней, отравляли ее маленькое счастье, возникая то во сне, то наяву от случайного слова… С этим, наверное, придется свыкнуться, уговаривала себя она, но пока не понимала как.

Шарка выбралась из палатки. Утро, как все последние дни, было теплое, солнечное и яркое. Они разбили лагерь в развалинах – за почти полтора дня пути город все никак не кончался. Бывало, Шарка и Тлапка останавливались и подолгу рассматривали огромные грибы на разрушенных стенах или диковинные растения, похожие на сказочные папоротники.

Тлапка и Дэйн уже давно проснулись. Тлапка кормила лошадь; Дэйн, мрачный, как туча, ковырял палкой потухший костер.

– Лишка, – расцвела Тлапка, увидев ее. – Как ты спала сегодня?

– Мне снился странный сон, – задумчиво ответила Шарка и села рядом с Дэйном, переплетая косу. Брат взмахнул рукой, чтобы привлечь ее внимание и что-то сказать, но Шарка сделала вид, что не заметила.

– Тебе снятся сны? – спросила Тлапка. – Расскажи, что ты видела!

– Да глупости какие-то, – рассеянно сказала Шарка. – Как будто не мой сон вовсе. Обычно мне такое не снится…

Она запнулась и замолчала, пряча от Тлапки глаза. Та пожала плечами и отвернулась, нежно бормоча что-то лошадке.

В такие моменты внутри Шарки зажигался теплый огонек благодарности и одновременно неверия, что это наяву. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что другому человеку есть дело до ее жизни и чувств, но что при этом на нее не давят и не осуждают. Это рушило все, чему учила жизнь в Тхоршице. Там человек человеку был волк, но за пределами города правила поменялись.

Она перевязала косу и направилась к палатке, чтобы приготовить завтрак, но Дэйн перегородил ей дорогу:

«Эй! Послушай меня, – зло прожестикулировал он. – Когда я проснулся, Тлапка поймала какую-то птицу, типа сокола или орла, а потом отпустила».

– И что?

«Это странно!»

– Прекрати, ведешь себя, как маленький. – Шарка отпихнула брата с дороги. – Лучше принеси мне вон ту сумку с сухарями.

Дэйн в гневе кинул палку и зашагал прочь от лагеря, к другому разрушенному дому.

– Что у вас опять случилось? – спросила Тлапка.

– Не знаю, – вздохнула Шарка. – Он сам не свой в последнее время.

– Ну, неудивительно. Представь: у тебя есть одна-единственная сестра, которая всегда с тобой и готова на самую грязную и опасную работу, лишь бы ты выжил. Но потом кто-то отбирает у тебя ее внимание, – объяснила Тлапка, усаживаясь рядом с Шаркой. Ее рука вдруг оказалась на спине Шарки и начала мягко, почти невесомо ее поглаживать. – Да еще и когда пришлось бросить свой родной город и столького натерпеться…

– Не ему одному тяжело, – фыркнула Шарка, стараясь не двигаться, чтобы не спугнуть руку Тлапки. – Я сделаю все, чтобы его защитить. Но если он ведет себя, как дурак… Тут уж ничего не поделаешь.

– Ты не хочешь пойти за ним?

Фигурка Дэйна уже скрылась в руинах соседнего дома. Впрочем, со своего места Шарка видела его ноги, свесившиеся со стены.