Сиротская Ойкумена

Уставившись в поверхность стены, он вдруг увидел, как шероховатая структура краски шевельнулась и стала мягко оседать самотеком, словно тающий воск. Стена возле его лица вдруг пошла волнообразной рябью. Постников отскочил и в изумлении смотрел, как стены, пол и потолок пришли в противоестественное движение, а в воздухе резко пахнуло озоном. Стенной кафель, этажные перекрытия, кровля и кирпичи здания таяли на глазах, и в плавающих струях воздуха показались картонные дома и фавелы внизу, искаженные и перекошенные, как будто растворенные в рассветном мареве. Город Дубов Град размазало по пейзажной палитре. И эти странности только начинались.

Комнаты института хаотично листались перед ним, возникая на секунду и пропадая, как будто спятившая система видеонаблюдения перебирала виды со всех камер, от этого закружилась голова и стало подташнивать. Словно перемешанные детали в детском конструкторе, все полезло скручиваться и лепиться хаотичным образом. Очевидно, пространственная аппаратура в НИИ дала сбой, и случился невообразимый хаос. Кафельный пол принялся вдруг ходить волнами, толкая мебель и обломки по углам. В распахивающиеся окна притащило дикий сквозняк, отчего занавеси выгибались парусом и висели горизонтально. Пол выпирал, словно зародыш горы, а этажи норовили уехать в неведомые места, как открытый лифт. Устоять на ногах было невозможно, и Постников, сидя на полу, озирался с крайним беспокойством. Перед ним все быстрее мелькали всякие несуразности. Выкатился уже знакомый ему кабинет заместителя директора НИИ: за широким столом находился сам господин Мун, уронивший голову на столешницу. В его лбу имелась аккуратная круглая дырка с небольшим кровавым подтеком. Застрелился ли он по собственной воле или получил пулю от неизвестных – понять не было никакой возможности, к тому же картинка кабинета уже погасла.

В здании проснулась беготня, полетели крики и захлопали двери. У парадных ворот что-то сильно грохнуло, и весь фасад пятиэтажки вздрогнул. Едкий дым полез из вентиляции, принялся нещадно рвать легкие кашлем, донимал слезами. Послышался хлесткий удар – еще раз стукнуло в оконный щит, и в нем появилась круглая дыра диаметром с апельсин, лопнуло внутреннее стекло, и шею Постникова обжег раскаленный воздух, хлынули в коридор выбитые чешуйки стекла.

– Это провокация! – заорал охранник в коридоре. – Всем оставаться на местах, лечь на пол подальше от окон!

Постников сумел разглядеть то, что прилетело с улицы. Это оказался не такой уж большой реактивный снаряд, который, казалось, раздумывал, куда ему нанести удар и поворачивался в разные стороны, вися в полуметре от пола. Почуяв движение, он хищно довернул к Постникову свой передний обтекатель. Грязная, безобразно ржавая поверхность аппарата впереди переходила в полусферический гладкий металл, или жидкость – вроде поверхности мыльного пузыря. Постников даже разглядел в ней свое перекошенное отражение.

Сбоку открыли пальбу очередями двое охранников, но ни один не попал. Дрон дернулся и с неуловимой быстротой повернулся к стрелявшим. Из его задней части показалось яростный реактивный факел, а вперед выплюнулась короткая басовитая очередь.

– Ух ты, – хрипло выдохнул хрипло один из стрелков и повалился лицом вниз.

Реактивный цилиндр, похоже, дожег остатки топлива. Он грохнулся на пол, выдохнув небольшое облако едкой химической гари и по инерции покатился по линолеуму, пока обессилено не ткнулся в ботинок уцелевшего охранника.

– Они по форме целятся, я знаю, – в потрясении пробормотал этот выживший счастливец. – Их программируют на камуфляж, не спрячешься.

Сверху прилетел белый от ужаса Краснов. Он скороговоркой выпалил, что идет штурм института, охрана несет потери. Задержанный отправляется с ним, Красновым, немедленно. Ассистент отчаянно сквернословил и требовал по рации прислать дополнительную охрану.

– Людей больше нет, – отозвались по рации. – Мун…

Рация зашлась в хрипе и отключилась намертво.

– Это конец! – проговорил Краснов. У него заметно тряслись руки, поэтому ассистент нервно их потирал и все время оглядывался.

– Держись на виду, тварь! – взвизгнул он на Постникова и вытащил пистолет. – Это все из-за тебя! Твоя жизнь теперь ни гроша не стоит, понял? Двигай вперед, не то получишь в затылок!

– Где замдиректора? – закричал он, когда оба поднялись двумя этажами выше и прошли в широкий холл, где несколько охранников при легком пулемете держали оборону за баррикадой из офисной мебели. На полу в два ряда лежали шесть или восемь мертвецов, висели слоистые дымы пороховой гари и жженой изоляции. Служивый с автоматом на груди сорванным голосом сипел:

– Докладываю обстановку. Диверсионная группа в составе до двенадцати человек совершила нападение на охраняемый объект. Была вырвана часть забора, они устранили наружных постовых, проломили окна на первом этаже и попытались произвести захват подопытных. По нападавшим были применены спецсредства. Есть потери с обеих сторон, диверсанты выбиты из здания и отступили, забрав раненых и убитых. А теперь убирайтесь отсюда оба!