Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Однако Н. Н. Глубоковский, критикуя в 1897 г. систему стипендиатов, приводил следующую статистику: 80 % стипендиатов получают распределение на места, не имеющие ничего общего с их «стипендиатскими» занятиями. Причем это обусловлено не только избытком стипендиатов по сравнению с освобождавшимися преподавательскими кафедрами. В СПбДА за 1894–1896 гг. из четырех свободных вакансий три были замещены лицами, никогда не бывшими стипендиатами, а четвертая – выпускником шестилетней давности[641]. В этой же академии за двадцать лет действия института профессорских стипендиатов (1886–1906) корпорация пополнилась 21 новым преподавателем: из них 11 были из стипендиатов СПбДА, но только 6 работали на кафедрах, по которым специализировались (причем некоторые через несколько лет после стипендиатства), а 5 готовились не к тем кафедрам, которые занимали. Еще 3 из этих 21 были стипендиатами других академий, 7 стипендиатами никогда не были[642]. Таким образом, если считать институт профессорских стипендиатов общеакадемическим учреждением, то две трети преподавательских кадров СПбДА в эти годы была подготовлена с его помощью, а треть выбрана из иных соображений. В МДА за те же двадцать лет действия института профессорских стипендиатов (1886–1906) из 46 лиц, прошедших через эту ступень, 18 вошло в корпорацию МДА, 1 (Н. Н. Глубоковский) – в корпорацию СПбДА, 1 (протоиерей Павел Светлов) стал профессором богословия в университете[643].

Но в КазДА статистика свидетельствовала в пользу института профессорских стипендиатов. Так, из 45 преподавателей и практикантов академии, окончивших ее после 1884 г., 39 прошли через стипендиатство[644].

Таким образом, система профессорских стипендиатов предоставляла академиям вполне определенную помощь в подборе и подготовке научно-преподавательских кадров. Однако проблемы, связанные с этой системой, не позволяли ориентироваться исключительно на эту систему и оперативно ее использовать при освобождении вакансий. Виртуальный «профессорский резерв» был рассеян по провинциальным семинариям, терял полученный уровень и не был способен содействовать основному составу духовно-академических корпораций системными и плановыми конкретными научными исследованиями. Терялось непосредственное преемство «учитель – ученик», что существенно препятствовало образованию в русском богословии научных школ.

Теоретическое обсуждение системы профессорских стипендиатов. Серьезному обсуждению институт профессорских стипендиатов впервые подвергся во второй половине 1890‑х гг., при подготовке новой реформы духовных академий[645]. Члены духовно-академических корпораций неоднозначно оценивали первый период деятельности этой системы: одни считали эту систему удачной, подтверждая десятилетним опытом, другие критиковали, ссылаясь на тот же опыт. Наиболее последовательным критиком в этом вопросе оказался профессор СПбДА Н. Н. Глубоковский, сам бывший профессорским стипендиатом МДА в 1889/90 уч. г. Он утверждал, что профессоров стипендиатский институт не готовит, магистерские диссертации не успевают «дозреть» за стипендиатский год, распределение стипендиатов по семинариям редко соответствует их специализации[646]. Отчасти Н. Н. Глубоковский имел в виду и свой пример: хотя ему удалось подготовить и защитить магистерскую диссертацию менее чем через год после окончания стипендиатского года, но специализацию ему пришлось сменить[647]. Стипендиат по кафедре об щей церковной истории, занимавшийся под руководством профессора А. П. Лебедева церковной историей V–VI вв., а также изучением института папства, Н. Н. Глубоковский был определен преподавать Священное Писание Нового Завета в Воронежской ДС (с ноября 1890 по май 1891 г.) Хотя Совет МДА хотел бы оставить талантливого выпускника в академии, но вакантных кафедр не было. Научно-богословская и духовно-учебная судьба Н. Н. Глубоковского сложилась удачно: после защиты диссертации он был приглашен в СПбДА на кафедру Священного Писания Нового Завета, смог стать одним из ведущих специалистов по библеистике, быстро составил хороший курс лекций, в 1897 г. представил по новой специальности диссертацию и был утвержден в степени доктора богословия[648]. Но конечно, подготовиться к занимаемой кафедре стипендиатство ему не помогло. Так как реформа в 1890‑х гг. не состоялась, тема осталась открытой.