Скала Прощания. Том 2

Слуга графа, бледный молодой парень, очень худой, с лица которого не сходило мрачное выражение, с важным видом давал указания двум пажам, которые накрывали на стол, – свежие фрукты, хлеб и белый сыр. Турес, младший из пажей, с трудом принес тяжелый серебряный поднос с холодной говядиной. Юноша остался, чтобы помогать, и протягивал слуге новый прибор всякий раз, когда этот актер нетерпеливо указывал на него рукой. Маленький паж показался Мириамель умным – его темные глаза внимательно следили за бледным слугой, он был готов отреагировать на любой его жест – однако всем недовольный старший парень все-таки нашел несколько провинностей, чтобы отвесить мальчишке подзатыльник.

– Складывается впечатление, что вы чувствуете себя комфортно на корабле, леди Мария, – заметил Аспитис, наполняя кубок вином из красивого медного кувшина. Он махнул рукой второму пажу, чтобы тот налил вина гостье. – Вы уже бывали в море прежде? От Селлодшира долгий путь до Вейр Майнис, как мы его называем в Наббане – Великого Зеленого океана.

Мириамель безмолвно выругала себя. Возможно, Кадрах был прав. Ей следовало придумать историю попроще.

– Да, точнее нет, не была. На самом деле нет. – Она сделала большой неспешный глоток вина, заставив себя улыбнуться графу, несмотря на то что вино оказалось кислым. – Мы несколько раз плавали в Гленивент на корабле. А еще побывали на Кинслаге. – Она сделала еще один глоток, сообразила, что выпила весь кубок, и смущенно поставила его на стол. Что этот мужчина о ней подумает?

– Кто это «мы»?

– Прошу прощения? – Она стыдливо отодвинула кубок в сторону, но Аспитис сделал противоположный вывод и с понимающей улыбкой вновь его наполнил и придвинул к ней.

Когда корабль поднялся на волне, Мириамель пришлось снова осторожно взять кубок, чтобы вино не выплеснулось на стол.

– Я спросил: «кто мы», леди Мария, если мне позволено задать вам такой вопрос. Вы с вашим опекуном? Вы с родными? Вы упоминали отца, барона… барона… – Он нахмурился. – Тысяча извинений, я забыл имя.

Мириамель также его забыла. Она сумела скрыть панику, поднеся к губам кубок с вином; ей пришлось сделать новый большой глоток, чтобы освежить память. Наконец она вспомнила имя. Мириамель проглотила вино.

– Барон Сеоман.

– Конечно, барон Сеоман. Значит, он возил вас в Гленивент?

Она кивнула, надеясь, что это не приведет ее к новым проблемам.

– А ваша мать? – спросил Аспитис.

– Она умерла.

– О, – золотое лицо Аспитиса стало серьезным, словно солнце скрылось за тучами. – Прошу меня простить. Я повел себя грубо, задавая столько вопросов. Я искренне вам сочувствую.

Тут на Мириамель нашло вдохновение.

– Она умерла во время чумы в прошлом году.

Граф кивнул.

– Да, многие тогда расстались с жизнью. А скажите, леди Мария, – если вы позволите мне задать последний личный вопрос, – существует ли мужчина, которому вы обещаны?

– Нет, – быстро ответила она, и ее тут же охватили сомнения насчет того, насколько безопасный ответ она дала.

Мириамель сделала глубокий вдох и посмотрела графу в глаза. Сильный запах ароматического шарика, который освежал воздух в каюте, ударил ей в ноздри. – Нет, – повторила она.

Аспитис был очень красив.

– Понятно. – Аспитис очень серьезно кивнул. Юное лицо и золотые кудри делали его похожим на ребенка, играющего роль взрослого. – Но вы ничего не едите, леди. Вам не нравится мое угощение?

– О нет, граф Аспитис! – слегка задыхаясь, ответила Мириамель и попыталась отыскать место, чтобы поставить кубок и взять нож.

Она снова отметила, что кубок пуст. Аспитис перехватил ее взгляд и наполнил его вином из кувшина.

Когда Мириамель принялась за еду, Аспитис заговорил. Словно в качестве извинения за учиненный допрос, он вел беседу легкую и грациозную, точно лебяжий пух, вспоминал странные и смешные события, случившиеся при дворе в Наббане. Его речь искрилась остроумием, он мастерски рассказывал истории, и очень скоро Мириамель уже смеялась – на самом деле, легкая качка, тесная, хорошо освещенная каюта, все было очень милым, но ей вдруг показалось, что она чересчур много смеется. Происходящее слишком походило на сон. Она с трудом удерживала взгляд закрывавшихся глаз на улыбавшемся лице Аспитиса.

Когда Мириамель вдруг обнаружила, что совсем не видит графа, рука легко коснулась ее плеча: Аспитис оказался у нее за спиной, продолжая говорить о придворных леди. И, хотя алкоголь затуманивал ее мысли, она ощущала его тяжелое и жаркое прикосновение.