Сказ о жреце Раме

Если честно, Рама даже приготовил торжественную речь, чтобы приветствовать самого самодержца, о которых он так много читал в свитках волхвов. Родство арийской крови здесь открывало многие ворота. И опять началось праздничное застолье на два дня. Действие слабоалкогольных напитков резко усиливалось местной жарой, вводя в транс, из которого выводили употреблением этих же напитков. К вечеру второго дня Рама с тоской в глазах посмотрел на огромный поднос возле его кровати.

– Это ж сколько можно пить и есть?– жалостливо сказал он Бальдеру, вошедшему к нему вместе со слугами.– Тяжела царская доля. По мне, так лучше жизнь кочевника со свежим воздухом, с ветром в лицо.

– И вонючей бараньей подстилкой на земле, и колючим одеялом сверху, когда слева не дают спать козы, а справа мычат не доенные коровы. – Продолжил с сарказмом ученик.

– В любой жизни есть свои недостатки. А ты как хотел?

– Как я хотел? Я хотел двинуться дальше, чтобы, наконец-то, добраться до места, зная, что уже никуда не надо ехать, знать, что это твой дом, а не временная лачуга, которую кто-то называет дворцом.

– Да нет проблем. Вот с утра и поедем. Прикажи людям готовиться, а я пойду, обрадую самодержца.

Во дворцовом обеденном зале опять было полно пирующих. Прижав правую руку к сердцу, Рама кивком поприветствовал присутствующих и присел возле хозяина дворца.

– Ощущение, что люди и не покидали этот зал.

– Нет, бхрата, это только кажется. Сейчас здесь совсем новые люди. Всех, кто прибывает ко мне из провинции, кормят здесь. Здесь и раджи небольших городов, и жрецы. Здесь даже двое вестников их Бахмани – город на восточном побережье. Они доложили, что в Масулипатаме, городок южнее, подвили мятеж. Тантры хали разрушили святилища Бога Единого, убивали наших единоверцев.

– А это кто?

– Тантры – это последователи. Хали – это местное название Князя Земли Калигастии. Сам понимаешь, его имя произносить долго, поэтому оно так сократилось. Плохо то, что падшие ангелы, вопреки воли Всевышнего сами вселяются в тела людей и те начинают творить черные дела, не ведая того. Приходится убивать тело, чтобы изгнать злой дух.

– Но ведь ангелы бессмертны. Только Бог может распылить их сущность. Такая война бесконечна.

– Ты прав. Так и происходит: духи вселились, началась война, люди поубивали друг друга, а затем это повторяется вновь и вновь.

– Да, не те страшны, кто тело могут твоё сгубить, а те, кто кроме тела и душу твою покоряют.

– Ты прав. Было время, когда сюда начали приходить салимские мудрецы, и их отправляли в провинцию Каверн. Там они молитвой и святой водой изгоняли дьявольский дух. И ни Калигастия, ни Вельзевул не могли ничего поделать – Божье слово было сильнее. Со временем происходит то, чего так боялся Джак-ши Ари-ан – и народ, и священники смешиваются и растворяются в местном населении. Очень многие гуру уже неверно трактуют, искажают учения сифитов и салимских мудрецов.

– К сожалению, и со мною много язычников поклоняющихся Перуну, Дажьбогу, Одину, Весте и многим другим лжебогам, которые всего три-четыре поколения назад сами были грешными людьми. Я вел их сюда с мыслью привести к Богу Единому.

– Тогда тебе точно в Агру. Туда еще не доходит ересь хали. Ты сможешь это сделать, если у тебя есть наши священники.

– Да, конечно, есть. Мало того, ко мне присоединилось полторы дюжины эламских жрецов, которые решили продолжить дело салимских мудрецов.

– Слава Богу, что он подсказал им такие мысли.

– Слава Богу. Кстати, бхрата, я хочу сказать тебе, что завтра на рассвете намереваюсь покинуть твой благословенный город, и продолжить путь на свою новую Родину. Мой народ устал от дороги, и все хотят как можно быстрее добраться до конца. Да и путь ещё не близкий.

– Что ж, раз решил – делай. Но знай, что у тебя здесь есть верный друг, который всегда поможет тебе. Только скажи. Я распоряжусь о твоём отбытии и дам проводников до Аджмера. Кроме того, я подготовлю письмо тамошнему самодержцу. Думаю, твоя дорога не будет очень сложной. Извини, мне придётся тебя покинуть, чтобы дать указания, до утра осталось не слишком много времени.

Слегка опохмелившись, Рама пошёл спать – завтра предстояла дальняя дорога.