Сказание о Доме Вольфингов

В чертоге еще только начинали шевелиться, однако к приезжему подошла старуха и, внимательно оглядев, заметила, что видит перед собой Гота из рода Волчичей, а потому любезно приветствовала его. Тот же ответил ей:

– Матушка, я приехал по делу, и время торопит меня.

Отозвалась она:

– Да, сынок, и какие же вести принес ты нам с юга? Судя по виду, ты приехал прямо от войска.

– Новых вестей нет, только теперь Тиодольф поведет рать через пущу, чтобы поискать за нею Римлян… так что ждите новой битвы. А скажи мне, матушка, есть ли здесь среди людей такой, что знает кольцо Тиодольфа, ибо он прислал меня сюда с поручением, и я хочу, чтобы мне поверили?

– Да, – отвечала старуха. – Агни узнает его; он знает всех вождей Марки… но назови свое имя, а с ним и поручение?

– Слушай же, – молвил гость. – Из рода я Вольфингов, наречен Торкеттлем, а явился за сокровищем Тиодольфа – выкованной гномами кольчугой, которую Князь оставил у вас три дня назад, когда мы выступили на юг. Пусть теперь придет Агни и я получу кольчугу, ибо время жестоко торопит меня.

Вокруг них уже собрались трое или четверо Дневичей и одна из них, девица, спросила:

– Не привести ли сюда Агни, матушка?

– Какая в этом нужда? – ответила кметиня. – Он сейчас спит и добудиться его трудно, стар он, и пусть себе спит. А хоберк принесу я сама; мне ведомо, где лежит он, и рука моя отыщет кольчугу столь же легко, как собственный пояс.

И она отправилась прямо в сокровищницу, где родовичи держали самое драгоценное: тонкие ткани в прекрасных ларях, сохранявших нить от сырости и пыли; золотые и серебряные сосуды, стоявшие на полках, задернутых вышитой занавесью. На стене, на колышках висели оружие и доспехи, и многие среди них были сделаны искусной рукой, украшены золотом и самоцветами. А между всеми ними выделялась та чудесная кольчуга, темно-серая и тонкая, такой искусной работы, что висела она тонким жгутом. Кметиня сняла ее с колышка, взяв в руки, подивилась и так сказала:

– Странные ладони держали тебя, стена, ограждающая от мечей, в неведомых краях обитали твои хозяева. Ни один из кузнецов, живущих среди родовичей, не мог бы сковать тебя, если не был дружен с Богом или врагом Богов. Многие повести меча и копья выслушаешь ты прежде, чем вернешься сюда, ибо Тиодольф будет носить тебя там, в самом пекле боя.

Вернувшись вместе с хоберком к гостю, старуха без промедления отдала ему кольчугу с такими словами:

– Когда проснется Агни, я скажу ему, что Торкеттль Волчич унес к Тиодольфу Сокровище Мира – скованную гномами кольчугу.

Приняв доспех, Торкеттль повернулся, чтобы уйти, но тут старый Асмунд выбрался из того закутка, где спал, оглядел чертог, заметил Вольфинга в дверях, и спросил кметиню:

– Что он делает здесь? Есть ли вести от рати? Ибо душа моя тревожилась всю ночь.

– Ничего важного, – ответила старуха. – Князь Похода прислал за чудесной кольчугой, которую оставил в нашей сокровищнице, выехав навстречу Римлянам. Должно быть, нашим предстоит опасная битва, а кому как не Тиодольфу нужна крепкая стена вокруг сердца?

Пока она говорила, Торкеттль вышел в дверь, вскочил в седло, и, как подобает могучему воину, неторопливо отъехал на своем вороном к земляному мостику, соединявшему весь с равниной. Подойдя к двери, Асмунд долго следил за гостем, пока тот не пришпорил коня, погнав его галопом на юг. Молвил тогда Асмунд:

Что же задумали Боги, каких чудес нужно им?
Какая нужда их терзает, иль мучает зависти дым?
Зачем дитя Древних Предков, Богов суровых родня,
В своей красоте бессмертной гонит отсюда коня?
Или Боги боятся, что неба захочет снискать,
Силой добиться величья решится Готская рать?
Тогда вся земля возликует и продлится счастье вовек,
А о проклятье и жертве забудет тогда человек?
Неужели они боятся, что зажжется земной пожар,
Что Волчичи соединятся и всякий, молод и стар,
Выйдет на поле и горы мечом и копьем грозить
Им, Кузнецам Предвечным, жизни плетущим нить?
Или они боятся, что бедный Лесной Народ
Сам взберется на небо и прогонит прежних господ?

С этими словами он вернулся в чертог – с отяжелевшим сердцем и невеселый. Старик уже кое-что предчувствовал, ибо не укрылось от взгляда его, что под внешностью Торкеттля скрывался отнюдь не воин-Вольфинг, а Вудсан, ибо имела она власть и умела менять свой облик.

Глава XVII Вудсан говорит с Тиодольфом