Сказание о Доме Вольфингов

– Мне следует перейти реку и направиться прямо к Волчьему Дому; там мы захватим сокровище племени и займем острог, где сумеем без особых потерь со своей стороны перебить целое скопище этих животных, а потом уйти – беспрепятственно и с полными добычей руками, даже если Маний со своими людьми не придет к нам на помощь, чему, конечно же, не бывать. Что же касается этих гневных мужей, наверняка могучих и достойных противников в битве: построим, как говорит старинная поговорка, «золотой мост отступающему врагу». Пусть себе уходят, не претерпев ущерба от мечей Римлян… пусть явятся к нам потом, когда мы запремся в их собственном остроге, который станет тогда нашей крепостью.

Так он и сказал окружавшим его начальникам войска.

Следует, впрочем, заметить, что он не знал о поражении Римлян на Гребне; не было ему известно в точности, и сколько бойцов могут выставить люди Марки – кроме как по словам предателей-Готов. И хотя еще на пустошах Римляне захватили двух женщин, он не добился от них даже слова; ибо по совету Холсан, понимая, что допрашивать их будут с пытками, обе закололи себя крохотными ножами, отправившись прямо к Богам.

Вот почему Римский полководец позволил тогда отступить людям Марки и повел свое войско к броду; Готы же неторопливо направились к лошадям. Однако среди них уже слышались голоса, осуждавшие Оттера; зачем, говорили они, после столь далекого и трудного пути ограничиваться такими ничтожными деяниями, и клялись, что завтра не позволят так просто увести себя с поля битвы. Все теперь плохо, утверждали они; теперь Римляне переправятся через реку и найдут дорогу к Обители Волка; и никто не задержит врага, и Римляне сожгут все дома, убьют стариков и трэлов, уведут женщин и детей, а с ними Холсан, сокровище людей Марки. Словом, они не знали, что отряд легкой пехоты Римлян уже переправился через реку и напал на селение Вольфингов. Однако старики, юноши и трэлы рода вышли против врагов и между садов и полей одолели их, уложив при этом многих захватчиков.

Итак, Оттер и люди его направились к коням; а день уже склонился к закату (ведь на всю стычку ушло достаточно времени), и Готы отошли на невысокий холм, не столь уж далеко отстоявший от опушки, и укрепились там, как могли, оградив себя и коней длинными копьями и стволами деревьев. Выставив дозорных, люди Марки держались осторожно и не стали зажигать огня после наступления ночи. Поужинав скудными припасами, которые были у них, Готы заночевали, дожидаясь утра. Большое же войско Римлян также не стало переходить реку в ту ночь, ибо боялись они ошибиться в воде: брод был не из простых. Поэтому всю ночь враги провели у самого берега, рассчитывая переправиться с первым светом.

Оттер потерял в тот день около сотни с двадцатерицею убитыми и серьезно ранеными; Готам пришлось увезти подальше раненых и мертвых бойцов. Не сказывается в этой истории, сколько пало там Римлян, но внезапный натиск людей Марки погубил многих из легкой пехоты; кроме того, в войске Оттера хватало самых метких Готских стрелков.

Глава XXI Стычка у Битвенного Брода

Когда забрезжило утро, Оттер был уже на ногах – среди дозорных, после же поднялся в седло, чтобы обозреть равнину; однако густой туман еще укрывал землю, и ничего не было видно. Впрочем, наконец в дымке наметилось движение – кто-то приближался к рати Готов со стороны верховий. Оттер выехал навстречу и встретил отрока пятнадцати зим отроду в одних только штанах и еще влажного от воды. Старый витязь осадил коня, и парень спросил его:

– Ты ли Походный Князь?

– Да, – отозвался Оттер.

Продолжил юноша:

– А я – Эйли, сын Серого; Холсан послала меня к тебе с такими словами: «Идешь ли ты? Рядом ли Тиодольф? Ибо я видела конек Чертога Вольфингов алым, как киноварь в лучах заката».

Молвил Оттер:

– Возвращаешься ли ты в Волчье Логово, сыне?

– Да, отец мой, немедленно, – ответил Эйли.

– Тогда извести Холсан о том, что Тиодольф недалеко, и как только он явится, объединив силы, мы ударим на Римлян – либо у брода, либо на Волчьем Поле; скажи ей еще, что у меня одного не хватает сил, чтобы удержать Римлян от переправы.

– Отче, – сказал Эйли, – еще говорит Холсан: «Мудр ты, Оттер, в ратном деле; скажи теперь, оборонять ли нам Чертог Вольфингов, дабы ты мог отыскать нас там? Мы сумели справиться с походным дозором – среди нас есть надежные бойцы – но большой полк Римлян сомнет нас прежде, чем ты успеешь прийти к нам на выручку; не лучше ли нам оставить чертог и укрыться в лесу?»