Сказание о Доме Вольфингов

– Добрый вопрос, – согласился Оттер. – Возвращайся же назад, сыне, и передай Холсан, чтобы не верила стенам, ибо у Римлян могучее войско, и нынешний день, даже если придет Тиодольф, будет тяжелым для Готов. Пусть поторопится, дабы эти тати не застали ее врасплох. А еще пусть прихватит с собой чудесное Солнце Лесное, чье имя носит, стариков, женщин, детей. Те ратники, что есть между вами, да будут охранять вас в лесу. Слушай далее: до прихода Тиодольфа осталось часов шесть, я же тем временем метну кости о смерти и жизни и немедленно нападу на Римлян, чтобы им было чем заняться вместо того, чтобы жечь стариков, жен и детей в их собственном доме. Это может помочь Холсан беспрепятственно углубиться в лес. Запомнил это? Тогда ступай.

Однако же парень медлил, краснея и уставившись в землю, и наконец сказал:

– Отче, я переплыл стремнину, и добравшись до этого берега, пробрался укрытый туманом и тростниками к войску Римлян. Знай, что они уже проснулись и черпают воду у переправы. А теперь делай то, что замыслил.

С этими словами он повернулся и бросился прочь – словно жеребенок, не знавший еще ни узды, ни удил.

Оттер же спешно вернулся назад, и, разбудив своих верных помощников, велел им поднимать вождей и всю рать и приказал людям садиться в седла, не подымая при этом шума. Так они и поступили – не замешкав – ибо мужи и без того спали, скажем, в полглаза, и многие уже пробудились. Словом, скоро все были на конях, а туман еще укрывал луговину: утро выдалось прохладным и безветренным. Тогда Оттер приказал, чтобы передали по рядам: в тишине и безмолвии ехать под покровом тумана на Римлян, причинить им ущерб, но в битву не ввязываться, а по сигналу дружно поворотить и вернуться назад. С этим Готы и направились вперед, ведомые людьми, которые могли бы вести вперед войско даже в глухую полночь.

Что касается Римлян, они и впрямь собирались переправляться, как только рассеется туман. На самом берегу он уже и редел, и таял; ведь легкий ветерок задувал от северо-востока, и солнце вот-вот должно было встать. Сам же берег реки был повыше и покаменистей луговины, подымавшейся к нему как широкая чаша к своему краю. Но пока еще туман прикрывал ее белой стеною.

Тем временем Римляне и друзья их, предатели из племени Готов, приготовились к выступлению и поставили вешки в воде от берега и до берега, отмечая ими мелкое место. Кое-кто из легкой пехоты – и почти все изменники-Готы уже находились в воде или на лугу Вольфингов со значительной частью обоза; войско же в походном порядке, отряд за отрядом, ожидало лишь приказа выступить; полководец же Римлян стоял у самого края воды, возле своего Бога – главного стяга рати.

И вдруг один из изменников – бывший неподалеку от Римского полководца – вскричал, что слышит топот копыт, сказано это было по-готски, и сперва предупреждение не услышали; но старый центурион тут же повторил известие уже на латыни, и все взялись за оружие. Но еще до того как Римское воинство должным образом сумело развернуться в сторону луга, туман разродился тучею стрел, многих сразивших; с ними прилетел и голос Походного Рога Марки, ревом сотни быков мешаясь с грохотом конских копыт в галопе. Над туманом замаячили шлемы всадников Порубежья, только вот кони их оставались во мгле, пока боевой порядок в покрытом росою седом железе не выкатил на подъем, где туман превратился в дымку, которую уже разили косые лучи только что проглянувшего солнца.

Тут вновь полетели древки; и к граду стрел примешивались дроты и копья. Однако ряды Римлян быстро и упрямо разворачивались навстречу тому дождю, что хлынул от луга. Встав наконец как надо, и они бросили свои копья, но в спешке, не прицелясь как подобает; посему немногие Готы были сражены ими. Римский же полководец, не видевший выгоды в стычке с Готами и еще более укрепившийся в мысли, что других ратей он здесь не встретит, приказал тем, кто был ближе к броду, не обращая внимания на кучку варваров-всадников, следовать через реку. Быстрым натиском могли тогда Римляне окружить рать Оттера. Но конники Готов не стали сходиться с Римлянами лицом к лицу, а наискось скользнув вдоль строя направо, ударили в самое слабое место, где порядки Римлян были реже всего (ибо как уже сказано, они намеревались переправляться), кое-кого убили, кого-то загнали на глубоководье и смутили движение всего вражьего войска.