Сказание о пальме

— Я приветствую солдат Кавказской Красной Армии, борющихся за спасение Баку, — обращаясь к собравшимся, говорил Шаумян. — Бакинские рабочие дерутся не только за свой город и дом, но и за всю Россию. Эта историческая миссия должна наполнять гордостью бакинских рабочих и призвать их к славной борьбе до конца — победить или умереть с честью!

Затем на трибуну поднялся Григорий Петров.

— Сейчас перед вами выступил один из крупнейших большевиков России, соратник великого вождя революции Ленина, человек, который вот уже полтора года каждый час, каждую минуту делом доказывает свою преданность революции, который возглавлял борьбу бакинских рабочих и вел их от победы к победе! — говорил он. — Вы все отлично знаете, что он поставил на службу революции не только свою жизнь, но отдал ей и жизнь своих детей... Вот они стоят здесь, шестнадцатилетний Сурен и четырнадцатилетний Левон. С первого дня гражданской войны они с оружием в руках участвуют в боях за Советскую власть рядом с отцом, рядом с вами, товарищи, участвуют в борьбе за победу революции в пролетарском Баку. Я благодарю товарища Шаумяна от имени всей революционной России за то, что он воспитал таких сыновей, и призываю всех последовать примеру этих юношей, примеру их отца, отдающего за наше дело все самое дорогое!

В этот день Бойль из Казвина вернулся в Баку. Вид у него был усталый, одежда запыленная, но на лице играла довольная улыбка.

От порта он добирался пешком и, когда вышел в центр, остановился пораженный: по улице с музыкой и песнями шли толпы демонстрантов. Они несли плакаты с антианглийскими лозунгами и кричали стоящим на тротуарах горожанам:

— Давайте с нами, люди!

— Ведь турки же идут, турки!

Довольная улыбка исчезла с лица Бойля.

Он поспешил в консульство к Мак-Донеллу. Ему показалось, что бравый шотландец постарел за эти дни лет на десять.

— Как там у вас с генералом, Патрик? — спросил тот, едва кивнув в ответ на приветствие своего помощника.

— Все в порядке, сэр. — Бойлю даже не хотелось говорить о подробностях, так как он считал консула политическим трупом. — Но что здесь происходит? Мне в Энзели сообщили, что большевики подали в отставку. Что же означают эти парады и демонстрации?

— Они раздумали, Патрик, и намерены продолжать войну, несмотря ни на что...

— Надеюсь, никто не уговаривал их оставаться у власти? — подозрительно глядя на своего шефа, спросил Бойль.

— Н-нет... — нерешительно ответил Мак-Донелл. Но затем признался: — Кажется, дашнаки вели переговоры с ними о вхождении в коалиционное правительство. Однако Шаумян снова категорически отверг это предложение. А я тут ни при чем, Патрик!

Бойль задумался. Ну и упорство же у них, ну и живучесть! Никакая неудача не способна сломить их волю!

— Будьте добры, Джеральд, вызовите сюда представителей Бичерахова, — повернулся он к молча стоящему юноше. — А я должен пойти в город и повидать кое-кого.

Он переоделся в костюм приказчика бакалейного магазина и ушел. А вернулся еще более встревоженным. Настроение горожан изменилось, нужно было идти на крайние меры.

В это время Джеральд доложил:

— Пришел тот араб, сэр!

— Пригласите его сюда, Джеральд, — сказал Бойль.

Через минуту в кабинет Мак-Донелла вошел Альхави.

— Здравствуйте, господин консул, — поздоровался он, затем кивнул Бойлю.

Мак-Донелл продолжал безучастно сидеть в кресле, а вместо него ответил вице-консул:

— Здравствуйте, есаул. Как поживает мистер Бичерахов?

— Благодарю вас, мистер Бойль. — Альхави вновь повернулся к консулу. — Полковнику стало известно о новой мобилизации в армию, которую проводят большевики, господин консул. И он хотел бы знать...

— Когда должна переполниться чаша его собственного терпения? — насмешливо прервал его Бойль. — Не так ли, есаул? А нам казалось, что полковник, как человек, обладающий чувством благодарности, должен был давно сам, не дожидаясь наших указаний, ударить рукой по столу и крикнуть: «Довольно оскорблять наших друзей!»

В печальных глазах Альхави появилась растерянность. Он сделал последнюю попытку втянуть консула в разговор:

— Но, господин консул, ведь полковник уже делал подобные заявления...

— И каковы их результаты? Эти демонстрации и антибританские плакаты, которые выставляются на обозрение всего города? Нет, нет, пусть ваш полковник не пытается убеждать нас, что по-прежнему является союзником Англии, на деньги которой его отряд существовал столько времени! — вместо консула ответил опять Бойль. — Однако, если мистер Бичерахов так быстро забыл союзные обязательства, то хотя бы оставался настоящим казаком и патриотом! Сейчас, когда мы с вами мило беседуем, большевики убивают казаков, восставших на Тереке под руководством его родного брата. Неужели Бичерахов не понимает, что пора идти на помощь ему? До каких пор он намерен таскать здесь каштаны из огня для Шаумяна?!

— Я понимаю вас, мистер Бойль, — почтительно сказал Альхави. — Я передам все это господину Бичерахову.

— Идите, есаул. Идите и скажите мистеру Бичерахову, что мы освобождаем его от всех обязательств перед нами!