Сказание о Шарьяре

Мчится весел, проворен, неутомим,

И стремительно перед ним

В дымных тучах косматые дэвы летят,

И крылатые девы летят —

День и ночь напролет сквозь огонь и тьму

Путь указывают ему.

Стонут горы, надвое расступись —

Открывают дорогу им,

Плещут воды, надвое разойдясь —

Очищают дорогу им,

Блещет пламя, надвое разделясь —

Уступает дорогу им,

А в седле, за поводья крепко держась,

И огня не боясь, и грозы не страшась,

Зорко смотрит вперед Анжим.

Много страшных опасностей и преград

Вырастало у них на пути,

Но шептала Анжим: «Мой любимый брат,

Я сумею тебя спасти!..»

И светлее, чем самый чистый кристалл,

Горячее, чем яркий лал,

Древний перстень на пальце ее блистал,

Силы девушке придавал.

И увидев Анжим на крылатом коне —

На прославленном скакуне,

В прах спешили повергнуться перед ней

Предводители всех зверей:

Даже тысячезубый пещерный дракон,

Чье дыханье — огненный вихрь,

Даже алчный, коварный владыка-тигр,

Презирающий всякий закон,

Даже вечно голодный подземный змей,

Даже крохотный царь-муравей —

Все склонялись, падали перед ней

И желали счастливых дней!

А крылатый конь все быстрей скакал

Через гребни громадных скал,

Через грозные пропасти птицей летел —

Только ветер в ушах свистел,

И боялась Анжим, что сойдет с ума,

Так стремительно мчались они,

Так мгновенно сменялись ночи и дни,

Явь и сны, и огонь, и тьма!

Наконец, вдали, на краю земли,

Будто радуги расцвели,—

На горе золотой, как волшебный лес,

Башни высятся до небес,

Это — дивный город Тахта-Зарин,

Драгоценный город-рубин,

Много славных батыров, отважных бойцов

В этот город съезжалось со всех концов,—

Не вернулся еще ни один!

Да, друзья дорогие,— не хватит слов,

Чтобы вам рассказать, описать, каков

Был в те годы волшебный Город чудес —

Этот самый красивый из городов.

Три стены окружали его,— одна

Из червонного золота возведена,

А за ней возвышалась вторая стена —

Из серебряных слитков возведена,

А за нею третья была видна —

Из чистейшего жемчуга возведена,

Костью белой и красною скреплена.

Что ни башня — громадней горных вершин,

Что ни площадь — нарядней вешних долин,

Вот каков был город Тахта-Зарин!

А основа его, как скала, прочна —

Отлита из крепчайшего чугуна,

Заходи в этот город ночью иль днем —

Одинаково ярко и солнечно в нем:

Сотни тысяч алмазов и жемчугов

Украшают каждый дверной проем,

На стенах и на кровлях горят огнем –

Вот каким был волшебный город-рубин —

Ослепительный город Тахта-Зарин,

Изумительный город Тахта-Зарин!

Захрапел Жахангир у высоких ворот

И в ворота копытом бьет,

Но молчат — отворяться никак не хотят

Золотые створки ворот,

И молчат ряды неприступных стен

И зубцы крепостных громад,—

То ли жителей в городе нет совсем,

То ли сном беспробудным спят?

И тогда к воротам этим большим

Протянула руку Анжим —

Сулаймановым перстнем коснулась слегка

Золотого, резного замка,

Отомкнулся, бесшумно упал замок,

Сам собой поднялся засов,

Открывается вход — говорит без слов:

«Здравствуй, гость дорогой, шагни за порог,

Если к гибели ты готов!»

Осторожно к порогу скакун шагнул

И ноздрями воздух втянул,

Но попятился сразу — дрожит, храпит,

От испуга пеной покрыт.

Тщетно девушка гладит его и стыдит,

И камчою плетеной бьет,—

Упирается гордый ее Жахангир,

Крутит умной мордою Жахангир,

Не желает шагнуть вперед.

И тогда, разгневанна и смела,

Поскорей соскочив с седла,

Обнажила девушка острый меч

И в ворота одна вошла,

И бесшумно, послушно, сами собой,

Золотясь драгоценной резьбой,

Перед ней размыкаются семь ворот,

И за ней запираются семь ворот,—

Кто сквозь эти ворота хоть раз пройдет,

Тот назад пути не найдет!

Озирается девушка: блещет кругом

Разноцветный город чудес,

Изумляется девушка: собраны в нем

Все богатства земли и небес!

За дворцами рядами дворцы встают,

И фонтаны затейливо бьют,

И блестят зачарованные сады,

Где висят диковинные плоды,

Где цветы ароматы льют.

Мостовая и та— как живой ковер,

Пестротою радует взор,

Под ногой что ни камень, то самоцвет —

Им названья и счету нет!

Кто хоть раз те дворцы и сады видал,

Тот величье земной красоты познал,

С той поры как мудрец живет,

А не видевший эти дворцы и сады

Не видал настоящей земной красоты

И как жалкий слепец живет!

Но когда внимательней поглядишь,

Всюду чудищ злых различишь:

Ядовитые змеи свисают с крыш,

Дэвы смотрят из темных ниш,

И драконы — страшилища разных пород

У подножья дворцов лежат,

Охраняют каждый выход и вход,

Клады древние сторожат.

Увидали Анжим — оживились они,

И беззвучно, как в страшном сне,

К ней со всех сторон устремились они

В заколдованной тишине,

Напрягают хребты, распрямляют горбы,

Громоздятся, встают на дыбы,

Тянут жадные лапы, скалят клыки —

Разорвать хотят на куски!

Но нежнее цветка и смелей орла

От рожденья Анжим была:

Перед ними руку с перстнем святым

Грозно девушка подняла,

Засверкал заповедный его кристалл,

Рассыпая брызги огней,

И попятились чудища, присмирев,

И сменился испугом их лютый гнев,

Отступил даже самый громадный дэв

И склонился ниц перед ней.

Дальше, дальше идет — и видит Анжим:

Цель достигнута наконец!

Засверкал перед ней самый пышный дворец,

Как огромный цветной ларец.

За дворцом голубеет зеркальный пруд,

Две чинары могучих растут,

И стоит над водой, в их тени густой,

Исполинский трон золотой.