Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

Скончался он 1841 года, февраля 6 дня, на сырной неделе в четверток. Я тогда жил в Русском общежительном монастыре, от их пустыни верст двадцать; к нам известие дошло уже в субботу вечером, и мы пришли уже в неделю, на четвертый день – как он преставился. Сошлось на погребение много русской братии, все ученики отца Арсения. И все удивлялись: лежит отец Николай, яко живой, ничем в лице не изменился; руки и ноги – как у живого, не окоченели; все члены и составы мягки, и из уст исходит приятное благоухание, подобно фимиаму; и все братия радовались и прославляли Бога. Ноги были весьма толсты от многого стояния. Похоронили почившего в неделю сырную; и разошлись по своим местам.

Отец Арсений остался один с единым Богом, и сам готовился к исходу. Многие просились к нему в ученики, многие желали с ним жить; но он никого не принимал целый год. Потом получил от Бога извещение, что остался на время еще пожить в мiре сем, ради прочих братий. Тогда он начал принимать всех, желающих с ним жить, и в скором времени собрал восемь человек. Тогда заставила нужда оставить эту келию, яко невместительную. И ушел он со всеми учениками в скит, называемый «Лак», во имя святого великомученика Димитрия, в самою далекую пустыню; взяли там большую келию, и водворились. Скитские отцы весьма обрадовались, что пришел к ним такой светильник, который может всех осветить своею жизнию. Но русские братия, жившие близ Карей и по Капсалу, весьма скорбели, что удалился от них отец и пастырь их, на полтора дня ходу. Впрочем, хотя далек и труден был путь, но от своего утешителя не отстали, а и туда труждались ходить. Духовник же им не велел труждаться, но другого себе избрать духовника, ближе. А они ему ответили: «Отче святый, много духовников есть; да отца и утешителя в скорбях наших не можем найти». Ученики, жившие с отцом Арсением, многие не вместили его жизни и нестяжания, и вознамерились отлучиться от него, и стали просить у него благословения, чтобы отпустил их избрать себе в Святой Горе другое место для жительства. Он же начал их увещавать, и говорил: «Чада мои возлюбленные, чем вы не довольны? Или чем я вас отяготил? Ежели скорбите, что много трудов; то сидите вы каждый в своей келии, на безмолвии, только не оставляйте келейного своего правила и соборной церковной службы; упражняйтесь всегда в богомыслии и в беспрестанной умной молитве; всеми силами старайтесь очищать внутреннего человека, и не принимайте никаких прилогов диавольских; открывайте все свои помыслы, и не скрывайте их, да не обладает кем из вас диавол. Или вы пищею не довольны? И о том не скорбите. Все нам Господь потребное пошлет к насыщению и к утешению; ибо Он сказал: ищите прежде Царствия Божия и правды его, и сия приложатся вам (Мф. 6:33)». Но некоторые ученики не послушали наставления старца, и говорили: «Кто может вместить твое нестяжание? Что Господь нам и пошлет, то́ ты все раздашь прочим». Он же сказал к ним: «Кто хощет со мной жить, – да подражает мне; кто не хощет моей последовать жизни, – да живет где хощет: аз благословляю, – только внутри Святой Горы Афонской; а вон из Святой Горы выходить благословения не даю, кроме особенной Божией воли». После сего многие разошлись от него по прочим монастырям и скитам, кого куда назначил; впрочем, отлучились телом, а духом и любовью все к нему остались привязаны.

Поживши в скиту три года, по некоторым благословным обстоятельствам он оттуда вышел с оставшимися учениками; купили келию Святой Троицы, близ монастыря Ставроникиты, и стали здесь проживать. Все русские братия весьма обрадовались, что паки к ним возвратился отец и пастырь, и в скорбях утешитель, и все воздавали за то славу и благодарение Всевышнему Богу. И проживал на сей келии до самой смерти.

Отец Арсений много в жизни своей терпел гонения и клеветы, и даже почти самое изгнание, от завистливых людей. Воистину, как апостол сказал, хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3.12).