Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

Марта 23-го числа, в туюжде субботу повестили по всей Горе Афонской, всем его ученикам, что старец весьма нездоров, чтобы все пришли получить последнее благословение. В неделю, т. е. 24-го марта, все рано сбежались духовные его дети, из Русского монастыря иеросхимонах и духовник Иероним, из Ильинского скита игумен, иеросхимонах Паисий, и прочих множество. Подшел к нему его ученик, отец Павел, хромой, стал его спрашивать: «Отче святый! или ты хощешь от нас отыти, и нас оставить?» Он же ответил: «Да, пришло время; надобно долг отдать». Отец Павел паки вопросил: «А что, отче, не боишься ли смертного часа, не ужасаешься ли и не трепещешь от ответа праведному Судии? Ты был более тридцати лет духовником». Он же весело на него посмотрел, и сказал: «Страха и ужаса не имею, но некая радость наполняет мое сердце, и великую имею надежду на Господа Бога моего, Иисуса Христа, что Он не оставит мене Своею милостию, хотя я добрых дел и не сотворил: ибо в чем похвалюся, разве в немощах моих? По своей воле ничего не сотворил; а что и сотворил, то помощию Господа моего и по воле Божией». Потом приказал всем своим духовным чадам подходить по одному, и каждого прощал и разрешал, и давал последнее благословение и наставление, кому где препровождать жизнь свою; и упражнялся в сем деле почти до последней минуты своей жизни. А лежал он на галерее, т. е. на крыльце. Потом велел всем от себя отдалиться, и все сошли вниз. Он начал молиться, но не могли расслушать, что́ он говорил. Поднимал трижды руки к небу; потом опустил их, и затих. Тогда подошли, и увидели, что он уже скончался и предал душу свою в руце Господа своего, егоже от юности возлюбил, и Его ради плоть свою до конца измождил. Воистину, честна пред Господем смерть преподобных Его!

Видевши сие, все отцы бросились к нему, припали к многотрудному телу его, обливали его слезами от скорби, что лишились своего отца и пастыря, наставника и учителя, и в скорбях своих утешителя; и много все плакали. Потом начали убирать его к погребению. Когда открыли его ноги, то увидели ужасное зрелище: у обеих ног, от колен вниз, почти остались одни голые кости, а плоть вся согнила от стояния и от многолетних ран; и все много тому удивлялись, – на чем он стоял, и как он так скоро ходил. Ученики, с ним жившие, того не знали, что у него болели ноги. И никогда он не сказывал, что больны у него ноги; и всегда стоял на ногах, и по Святой Горе летал яко птица; даже не ощущали от них никакого дурного запаха. Похоронили его подле самого алтаря на келии Святой Троицы, принадлежащей к монастырю Ставрониките, 1846 года, марта 25-го дня.

И лишилась Святая Афонская Гора такого столпа светлого и светильника: поддерживал и просвещал на Афоне всю русскую братию двадцать четыре года, и не точию русских, но и греков и болгаров и молдаван. Греки говорили: «Мега́ла геронтос Арсениос», т. е. велик старец Арсений. Но что много говорить? Ежели все его подвиги, добродетели и случаи подробно описать, то великую книгу надобно написать. Довольно сказать, что был на Афоне старец Арсений, и показал образ жизни своим ученикам: не словом учил, но делом показывал.

Отец Арсений росту был среднего; брада средняя с проседью; главу держал всегда наклоненну на правое плечо; лицом был чист и весел; очи были наполнены слез; был весьма сух, но в лице всегда играл румянец. Наипаче же, когда служил Литургию, всех приводил в удивление на него зрящих, ибо лицо бывало яко огненное. Речь была у него кроткая, немногословная и солью растворенная; и всякого с немногих слов заставлял плакать. Весьма начитан был Священного и отческого Писания, и всегда говорил и приводил свидетельства наизусть, чему удивлялись и ученые. Ученики, с ним жившие, никогда не видали его спящего или на ребрах лежащего, а больше на ногах, и мало когда сидящего. А хотя и давал естеству мало сна, но сидя, прочим почти неприметно; а всегда упражнялся в молитве, в чтении и в рукоделии. Воистину, не дал он сна своима очима, ни веждома своима дремания, ни ре́бром своим покоя. Учение и наставление отца Арсения было во всем согласно с древними святыми отцами. Каждого учил жить по воле Божией и по совету старцев, а не по своему разуму и хотению. Многим казался тяжек чрез то, что как сам старался, так и другим строго внушал делать все и распоряжаться по воле Божией. Кратко сказать: такого старца в Афоне не осталось из русских; разве после какой процветет. Хотя и много есть подвижников, но больше из простых, и рассуждения такого не стяжали.[27]

159. Жизнь иеросхимонаха Григория Болгарина

Не могу умолчать о великом старце и общем духовнике болгарам, русским и грекам, и самому старцу Арсению и многим Вселенским Патриархам, иеросхимонахе Григории, жившем на Капсале и скончавшемся в 1839 году, прежде моего прихода за месяц. Хотя я сам его не сподобился видеть; но слышал и узнал о нем от афонских отцов, русских и болгаров и греков; многажды слышал и от самого старца Арсения.