Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

Оставив жену и отечество, Петр поехал прежде в Иерусалим, и поклонился Живоносному Христову Гробу и прочим святым местам; потом заехал в Святую Афонскую Гору, и обшедши все монастыри и скиты и всю Святую Гору, определился в скит святого пророка Илии, к малороссиянам в число братства; потом пострижен в монашество, и наречен Павел; скоро рукоположен во иеродиакона и во иеромонаха. Прожил он в скиту, в совершенном послушании и в отсечении своей воли, осьмнадцать лет. Тогда наступило смутное военное время; а наипаче грозное Божие посещение постигло Святую Афонскую Гору; и пошли братия кто куда мог; тогда и скитские братия разошлись. Игумен Парфений с иеромонахом Павлом и с немногими братиями, убравши скит, все церковные и скитские вещи спрятали в потаенные погреба и кладовые, и засыпали землею; а легкие вещи и деньги взяли с собой, скит заперли, и отправились в Россию, в Одессу, а оттуда в Молдавию. Странствовали восемь лет, много претерпели скорбей и почти самую смерть, так что никогда о том не мог Павел без слез говорить. Когда престала война, наступило мирное время, и стали братия возвращаться в Святую Гору; тогда и Павел с игуменом Парфением возвратились в Святую Гору Афонскую. Пришедши к своему Ильинскому скиту, едва могли в две седмицы добраться до врат: в восемь лет весь зарос великим лесом; почти год очищали скит, и еще три года очищали сады. Сколько они тогда положили трудов, только единому Богу известно. И привели скит в совершенный порядок. Павел постригся в великую схиму, но имени ему не переменили. Со временем собралось братии в скиту до сорока человек.

В 1837 году послал Господь на скит Ильинский великое искушение: по какому-то случаю заразился скит чумою, и все почти братия и сам игумен Парфений сделались ее жертвою. В то время Павел ежедневно служил Литургию, всех больных зараженных причащал и в схиму постригал, и с немногими остался в живых, и потом высидел сорок дней карантин. После того, собравшись посторонние братия, греки и все русские, подняли из монастыря Ксиропотама Пречестное Древо Креста Господня, великую его часть с отверстием, где был гвоздь, и было в ходу множество духовенства, с крестами и хоругвями, и с великим пением. И взошли все братия прямо в скит, и никто не убоялся заразы, но положились на волю Господню; и взошедши в соборную церковь, отпели молебен, святили воду, и погружали самое Честное Древо; потом кропили братий оставшихся от чумы и весь скит. Было всенощное бдение и Литургия, и было всем в трапезе велие утешение. Потом, по согласию афонских братий и своих оставшихся, избрали игуменом иеросхимонаха Павла, и утвердили сие грамотами. И он опять собрал братий человек до сорока, и устроил в скиту весь общежительный чин и порядок. Но добра ненавидяй враг, диавол, возмутил малороссиян; и восстали они на великороссиян, а наипаче на игумена Павла; и многия наводили на него скорби: трижды с бесчестием сгоняли с игуменства, хотя и паки возводили; а наконец выгнали со всеми великороссиянами без возврата. Хотя Павел скорбел о том, что тридцать пять лет проживши в скиту, после с бесчестием выгнан, но не роптал на малороссиян, и ученикам своим возбранял стропотное о малороссиянах говорить, и всегда говорил: «Малороссияне – великие нам благодетели; они нам ходатайствуют жизнь вечную».

Вскоре Господь утешил Павла: за его смирение и безропотность дал ему, вместо скита, великий царский монастырь, вместо одноэтажной малой келии – пятиэтажный корпус. Осенью, 1839 года, начали звать отца Павла, со всею братиею, Русского Пантелеимонова монастыря отцы греки, в свою русскую обитель, на вечное жительство. И отец Павел, по благословению духовника Арсения, взошел в древнее русское наследие, в Русский монастырь святого великомученика Пантелеимона; освятил первоначально храм во имя святителя Митрофана, Воронежского Чудотворца, обещанный иеромонаху Аниките; и прожил в Русском монастыре восемь месяцев и десять дней, удивляя всех греков своим смирением, терпением и послушанием, и давая во всем образ своим ученикам.[28]