Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Но добродушный Вячеслав хотел избегнуть кровопролития; он послал просить Юрия не проливать крови христианской и не губить Русской земли, а потому и не искать Киева, раз он, Вячеслав, в нем сидит. «Ты говорил, – добавлял Вячеслав, – младшему не поклонюсь, а я тебя старше не мало, а много; я уже был брадат, когда ты родился; если же хочешь на мое старшинство поехать, то как нас Бог рассудит». На это Юрий отвечал, что согласен урядиться с Вячеславом, но после того, как Изяслав и Ростислав Мстиславовичи покинут его и уйдут в свои волости. Тогда Вячеслав в свою очередь послал ему сказать: «У тебя семеро сыновей, и я их от тебя не отгоняю, а у меня только два – Изяслав да Ростислав»… и вновь просил отступиться от Киева.

На это Юрий уже не отвечал и на другой день подошел к самому Киеву, причем часть его войска перешла реку Лыбедь. Здесь опять, как под Луцком, сын его Андрей Юрьевич выделился своей отвагой: он вынесся вперед и проскакал настолько далеко, что один половец должен был схватить его коня и воротить назад, браня своих, зачем они отстали от князя. В свою очередь Изяслав выдвинул вперед отборную дружину, выбранную из всех полков, которая вмяла неприятеля в реку Лыбедь и нанесла ему большой урон. В это время Юрий получил известие, что Владимирко выступил из Галича и спешит ему на помощь; тогда он решил отойти от Киева и идти на соединение с Владимирком.

Мстиславовичи с дядей Вячеславом выступили вслед за Юрием; на этот раз с ними были и все киевляне, по-видимому сильно озлобившиеся на Юрия во время его последнего сидения у них. Вячеслав пытался еще раз вступить с Юрием в переговоры о примирении, но тщетно, и войска обеих сторон стали готовиться к бою у реки Рут, близ которой произошла их встреча.

Когда уже рати исполнились, то неожиданно густая мгла покрыла все поле; дальше конца собственного копья нельзя было видеть; вскоре пошел дождь, а когда он рассеялся, то Юрий стал несколько отходить: он хотел зайти за топкий Рут и там дождаться Владимирка. Но Изяслав отнюдь этого не желал, а потому напал на задние отряды Юрия и тем принудил его остановиться и принять битву.

Андрей Юрьевич, как старший, после недавно умершего брата Ростислава, стал устраивать полки отца для боя. На стороне его противников Мстиславовичи подъехали к дяде Вячеславу и сказали ему: «Ты много хотел добра, но брат твой не согласился; теперь, батюшка, хотим головы сложить за тебя или честь твою найти». Вячеслав отвечал: «Братья и сыновья! От роду не был я охотник до кровопролития. Брат мой довел до того, что вот стоим на этом месте, Бог нас рассудит». После этого Изяслав разослал известить всех: «Смотрите на мой полк. Как он пойдет, так и вы ступайте».

Так готовились сыновья и внуки Владимира Мономаха вступить в кровопролитную битву между собой.

Со стороны Юрия первым бросился в бой его сын Андрей. Он взял копье наперевес и поскакал на неприятеля; скоро в жаркой сече шлем спал с его головы, щит был оторван, копье сломано, а конь, раненный в ноздри, начал бросаться в разные стороны. Изяслав Мстиславович с своей стороны дрался тоже впереди своих войск; он ворвался в неприятельские ряды, изломал копье, был ранен в руку и ногу и свалился с лошади. Скоро все смешалось в общей схватке. Половцы, любившие пускать тучи стрел издали, но малостойкие в рукопашном бою, побежали первые; за ними войска Ольговичей, а напоследок и Юрия.

Победа досталась Мстиславовичам; много неприятелей избили они, много потонуло в топком Руте, много половецких князей было взято в плен; наконец, был убит и Владимир Давидович Черниговский. Но и потери Мстиславовичей были немалы. Сам Изяслав Мстиславович чуть не погиб от руки своих же. Когда он, очнувшись от ран, стал приподниматься из кучи тел, оставшихся на поле битвы, то толпа пеших киевлян хотела его убить. «Я князь», – сказал он им. «Ну, так тебя-то нам и надо», – отвечал один, думая, что это Ольгович или Юрьевич, и стал наносить ему удары по шлему, на котором блистало изображение святого Пантелеймона. «Я ваш князь», – сказал, наконец, Изяслав и скинул шлем. Тогда киевляне схватили его с радостью на руки и провозгласили: «Господи, помилуй». Изяслав, несмотря на то что истекал кровью от полученных ран, узнав, что убит Владимир Давидович, сейчас же поехал к его телу и долго плакал с Изяславом Давидовичем; но затем посоветовал ему скорее ехать в Чернигов, чтобы его не упредил там Святослав Ольгович; совет этот оказался удачным, и когда Святослав Ольгович, замешкавшись несколько в пути из-за своей тучности, подъехал к Чернигову, то там уже сидел Изяслав Давидович.

Юрий Долгорукий заперся после сражения в Переяславле. Владимирко же Галицкий, узнав о неблагополучном для Юрия исходе боя, повернул к себе назад, причем ему удалось захватить врасплох после пирушки венгров, шедших на подкрепление к Изяславу, и большинство их порубить.