Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

К этому решению склоняли всех и прибывшие бояре соседнего князя Рязанского Глеба, женатого на сестре упомянутых Ростиславовичей – племяннице Андрея Боголюбского; Глеб Рязанский рассчитывал, конечно, влиять через своих шуринов на дела Суздальской земли.

Эти племянники – Мстислав и Ярополк Ростиславовичи были люди еще очень молодые, не старше пятнадцати лет, и ничем не знатные. Дяди же их, братья Андрея, – Михалко и Всеволод, хотя тоже были молоды (младшему Всеволоду было немного больше двадцати лет), но пользовались уже славою храбрых бойцов с половцами и, между прочим, славою князей послушных, исполнявших приказания старших охотно, без лести и крамолы.

Все четверо, племянники и дяди, после поражения Андреевой рати под Вышгородом Мстиславом Ростиславовичем Храбрым проживали в Чернигове; когда пришли послы с севера и сказали Мстиславу и Ярополку: «Ваш отец добр был, когда жил у нас; поезжайте к нам княжить, а других не хотим», – подразумевая, конечно, под другими Михалка да Всеволода, то молодые Ростиславовичи этим послам отвечали, что вдвоем не пойдут, а «либо добро, либо лихо всем нам, пойдем все четверо: Юрьевичей двое да Ростиславовичей двое», – после чего они дали Михалку старшинство.

Из Чернигова вперед поехало двое – дядя Михалко и племянник Ярополк. Когда они прибыли в Москву, то здесь их встретили ростовские бояре. Они рассердились, увидев, что приехал и Михалко, и пригласили с собой ехать дальше одного Ярополка, а Михалке сказали: «Подожди немного на Москве», – что значило другими словами «воротись назад». Ярополк прибыл в Переяславль-Залесский, где стояла вся дружина, выехавшая навстречу князьям, а Михалко, не желая ожидать в Москве, прибыл во Владимир на Клязьме, где застал только одних простых людей, так как вся владимирская дружина тоже отбыла в Переяславль, по приказанию ростовцев.

В Переяславле-Залесском все целовали крест Ярополку, а затем отправились во Владимир, с целью изгнать оттуда Михалка; с дружиной шла вся сила Ростовской и Суздальской земли, а также полки муромские и рязанские. Казалось бы, что жители Владимира, простые городские люди – ремесленники и торговцы, должны были без сопротивления открыть свои ворота этой грозной рати. Но этого не случилось. Владимирцы заперлись и стали мужественно защищать приехавшего к ним князя.

Что же заставило владимирцев воспротивиться приговору старших городов, взять себе особого князя и самоотверженно отстаивать его против сильного врага? Конечно, владимирские посадские люди поступали так потому, что хорошо знали, как тяжка зависимость пригорода от старого города, как велико своеволие сильных людей этих городов и как хорошо им, владимирцам, жилось, когда в городе у них проживал великий князь Андрей, строгий ревнитель правды и заступник сирого люда.

Но, разумеется, ростовцы и суздальцы негодовали на сопротивление владимирцев. «Пожжем Владимир, или пошлем туда посадника: то наши холопы-каменщики». Однако осада продолжалась семь недель, и владимирцы все не сдавались. Наконец, вследствие начавшегося голода они вынуждены были вступить в переговоры с осаждающими и с великим плачем проводили от себя Михалка, отправившегося в Чернигов. Проявленная владимирцами храбрость заставила их противников пойти на уступки: город не был тронут и получил не посадника, а князя Ярополка Ростиславовича; старший же его брат Мстислав сел в Ростове. Но скоро юные Ростиславовичи возбудили против себя сильное недовольство; они были, конечно, всецело под влиянием шурина своего – Глеба Рязанского и приведенных ими дружин из южной Руси, люди которых привыкли, во время усобиц там шедших, к весьма пренебрежительному отношению к жителям. Скоро не только села и дома частных людей, но даже храм Владимирской Божией Матери были ограблены; взято золото и серебро, отняты ее города и даже, наконец, и сама чудотворная икона была отправлена в Рязань, к шурину, – князю Глебу.

Владимирцы возмутились; однако по старой привычке они сперва обратились с жалобой к старшим городам – Ростову и Суздалю; и только когда встретили в них явное к себе недоброжелательство, то решили с жителями другого соседнего города – Переяславля – действовать собственными силами; они послали сказать в Чернигов Михалку, что они зовут его к себе и с помощью Господа и Богородицы надеются управиться с ростовцами и суздальцами. Храбрый Михалко не замедлил откликнуться и выступил с братом Всеволодом Юрьевичем и сыном сестричича – князем Владимиром Святославовичем.

В пути случилась беда. Михалко опасно занемог, и его несли в носилках. Этим поспешили воспользоваться его молодые племянники Ростиславовичи; Ярополк хотел напасть на него сзади, а Мстислав, узнав, что идет больной Михалко, с малой дружиной выехал из Суздаля и быстро помчался на него «точно на зайцев». Однако больной Михалко, сидя в носилках, так искусно распоряжался боем, что без труда наголову разбил племянников и торжественно вступил во Владимир.

После этой победы племянники его бежали: Мстислав в Новгород, а Ярополк в Рязань, но мать и жены их попались владимирцам.