Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Скоро во Владимир явился посол и от суздальцев с просьбой о мире. Михалко урядился с ними и ростовцами, но сам остался во Владимире на Клязьме, а брата Всеволода посадил в Переяславле-Залесском. Это, конечно, знаменовало полную победу младших городов, пригородов, над старшими, а вместе с тем и торжество новых взглядов на княжескую власть, которая в младших городах не была ограничена своевольным вечем.

Немедленно возвратив, по вступлении в город Владимир, все города и дани соборной церкви, Михалко собрался затем на князя Рязанского, во власти которого была святая икона. Но Глеб Рязанский, узнав про это, сейчас же послал сказать Михалку: «Князь Глеб тебе кланяется и говорит: я во всем виноват и теперь возвращаю все, что взял у шурьев своих, Ростиславовичей, все до последнего золотника» – и действительно возвратил все. После этого Михалко, уладившись с ним, казнил убийц Андрея Боголюбского и вскоре потом умер. Это было в 1174 году.

Конечно, после его смерти в Залесской земле поднялась опять смута. Ростовцы немедленно вызвали из Новгорода своего бывшего князя молодого Мстислава Ростиславовича, и он пошел с ними ко Владимиру. Но здесь был уже свой князь. Сейчас же после смерти Михалка владимирцы вышли к Золотым воротам и, помня старую присягу свою Юрию Долгорукому, целовали крест Всеволоду Юрьевичу и детям его, послав в Переяславль просить его на княжение. Это целование креста детям Всеволода весьма замечательно. Значит, владимирцы, все больше люди пришлые из Киевской Руси, потерпевшие от княжеских усобиц, весьма глубоко уже прониклись сознанием, что порядок занятия столов старшим в целом роде ведет только к смутам и усобицам и что лишь прочное установление престолонаследия от отца к его же детям может обеспечивать мир и спокойствие в земле.

Узнав о прибытии Мстислава Ростиславовича из Новгорода, Всеволод, человек миролюбивого нрава, предложил племяннику остаться в Ростове с тем, чтобы тот согласился на сидение Всеволода во Владимире; относительно же суздальцев – предоставить выбор им самим. Но ростовцы не могли забыть недавнего унижения, полученного от младшего города. Они объявили Мстиславу: «Если ты хочешь мириться, то мы не хотим» – и потребовали, чтобы он послал Всеволоду отказ. Узнав про это, переяславцы примкнули к владимирцам, и вслед за тем у города Юрьева, за рекою Кза, произошла битва, где Всеволод нанес полное поражение своему племяннику Мстиславу Ростиславовичу. Тот бежал тогда опять в Новгород; но новгородцы уже не хотели его, обидевшись, что он покинул их, «ударил Новгород пятой», и указали ему путь из города.

Тогда Мстислав отправился к шурину своему Глебу Рязанскому и стал уговаривать его идти войной на дядю Всеволода. Глеб согласился, в ту же осень пришел к Москве и пожег весь город. Всеволод Юрьевич, собрав свои силы и получив в помощь от сестричича двух его сыновей, направился к Коломне, но узнал в пути, что Глеб Рязанский с половцами пошел другой дорогой ко Владимиру, разграбил соборную церковь, пожег другие храмы и отдал город на щит поганым.

Тогда Всеволод вернулся в свою волость и встретил Глеба на реке Колокше; они целый месяц стояли друг против друга по обе стороны реки, но, наконец, завязался бой, и Всеволод победил опять, причем попались в плен Глеб Рязанский с сыном Романом и шурином своим Мстиславом Ростиславовичем.

Радость владимирцев после этой победы Всеволода была неописанная, но вместе с тем велико было и негодование против Глеба и Мстислава, недавно отдавших город на разграбление половцам. И вот владимирцы настойчиво стали требовать казни или ослепления виновных. Всеволод, однако, наотрез отказал в этом и велел только посадить пленников в тюрьму; затем он послал к рязанцам требование выдать ему другого племянника, Ярополка Ростиславовича, которого он тоже заключил в тюрьму.

Скоро в судьбу Глеба Рязанского вмешался знаменитый защитник Вышгорода – Мстислав Ростиславович Храбрый, женатый на его дочери; он просил через сидевшего в Киеве сестричича Святослава Всеволодовича о смягчении участи Глеба; сестричич, дочь которого была за сыном Глебовым Олегом, предлагал, чтобы Глеб, получив свободу, отказался от Рязани и ехал на житье в южную Русь. Но Глеб на это не согласился, говоря: «Не пойду в Русь на изгнание, а лучше умру в тюрьме», – где действительно и умер во время переговоров, затянувшихся на два года. После Глебовой смерти Рязань досталась его сыну Роману, выпущенному из тюрьмы на условии полной покорности Всеволоду Юрьевичу.

Дело же с молодыми Ростиславовичами окончилось так: владимирцы опять восстали против них. Множество народа опять пришло с оружием в руках и стали кричать: «Чего их держать! Хотим слепить их!» Всеволод очень противился этому решению, очень печалился, но остановить раздраженной толпы не мог. Люди разметали поруб, схватили Мстислава и Ярополка и ослепили их. Слепцы, с гниющими очами, поведены были затем в Русь, но, дойдя до Смоленска, в Смядынской церкви Бориса и Глеба, 5 сентября, в праздник убиения Глеба, чудесно прозрели, после чего нашли себе приют в Новгороде.