Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Отношения татар к Русской земле по смерти Александра Невского продолжали быть крайне тяжелыми. В 1266 году умер хан Берке и «была ослаба Руси от насилия татарского», – говорит летописец; но в 1275 году последовала новая перепись населения, конечно, с величайшими насилиями, и насилия эти проявлялись татарами при каждом удобном случае, причем они не стеснялись производить их и над нашими князьями.

Так, в 1270 году погиб мученической смертью рязанский князь Роман Ольгович, внучатый племянник Юрия Игоревича Рязанского, убитого войсками Батыя во время взятия ими Рязани за верность христианской вере. Этот Роман Ольгович удерживал от насилий одного татарского баскака при сборе дани, а тот пожаловался в Орду, донося, что Роман поносит татар и их веру. Тогда Романа вызвали в Орду и там предложили ему на выбор: или отступиться от христианства, или быть убитым. Роман выбрал последнее, и хан Менгу-Темир произнес над ним приговор: «Пусть умрет мучительной смертью». Когда Романа привели на место казни, то ему прежде всего отрезали язык, так как он не переставал громко говорить о святости Христовой веры. Затем ему выкололи глаза, обрубили пальцы рук и ног, обрезали уши и губы, потом отсекли руки и ноги; когда же осталось одно туловище, но еще с искрами жизни, то мучители содрали с головы кожу, затем отрубили голову и воткнули ее на копье. Память святого мученика Романа чтится нашей церковью 19 июня.

Кроме частых насилий со стороны татар и постоянных крупных расходов по уплате им дани, русские люди, по смерти Александра Невского, должны были нести и другую тяжелую повинность, которую Александр, пользуясь своим влиянием в Орде, сумел отклонить при своей жизни; татары стали требовать от русских вспомогательных отрядов для своих походов, и вот русские ополчения наших северо-восточных земель, под начальством своих князей, покоряют татарам кавказских ясов и берут в южном Дагестане город Дедяков, а затем помогают им в борьбе и с дунайскими болгарами. Галицкие же полки должны были, как мы видели, еще при Данииле ходить на венгров, литву и поляков.

После смерти Даниила Романовича Галицкая земля разделилась между тремя его сыновьями – Львом, Мстиславом и Шварном, а Волынь осталась по-прежнему за дядей их – Васильком Романовичем.

В Литве, после убиения Миндовга, сын его Воишелг вышел из монастыря и, объявив, что он на три года снимает рясу, чтобы отомстить за отца, стал предаваться ужасным жестокостям; однако Довмонту, убившему Миндовга, удалось бежать с дружиной во Псков. Удовлетворив, насколько было возможно, свое чувство мести, Воишелг удалился опять в монастырь замаливать грехи, а все свои владения в Литве отдал Шварну Данииловичу, женатому на его сестре.

Это возбудило неудовольствие старшего брата Шварна Льва; он вызвал Воишелга из монастыря на свидание, а затем в ссоре убил его. Вскоре после этого умер бездетный Шварн, и Лев хотел завладеть после него Литвою. Однако это ему не удалось, так как литовцы выбрали себе князя из своей среды – некоего Тройдена, грубого и свирепого язычника. После Тройдена в Литве начались на некоторое время большие смуты и усобицы.

Доблестный Василько Волынский пережил своего горячо любимого брата на двенадцать лет и умер в 1276 году смиренным монахом, близ Львова (ныне Лемберг), где он подвизался в пещере в суровых подвигах. Ему наследовал единственный сын его Владимир-Иоанн; это был тоже замечательный князь. Отличаясь большой храбростью и страстью к охоте, он вместе с тем был очень набожным и высокообразованным человеком, за что и получил прозвание Философа; много потрудившись на пользу своей земли, последние годы своей жизни Владимир был тяжко болен гниением нижней челюсти и переносил свои страдания с великим смирением; будучи бездетным, он завещал свой стол двоюродному брату Мстиславу Данииловичу, а все свои сосуды и вещи из золота и серебра перелил в гривны и роздал бедным. Когда, в 1288 году, он умер во Владимире Волынском, то все граждане, от мала до велика, провожали его в могилу. На похоронах вдова-княгиня причитала сквозь слезы: «Царь мой кроткий, смиренный, правдивый! Вправду назвали тебя в крещении Иоанном, всякими добродетелями похож ты был на него: много досады принял ты от сродников своих, но не видела я, чтобы ты отомстил им злом за зло».

Другим замечательным князем на Руси в это время был укрывшийся во Пскове от мщения Воишелга Довмонт. Восприняв здесь крещение с именем Тимофея, он стал отличаться необыкновенной праведностью и ревностью к Христовой вере и вместе с тем прославил себя рядом блистательных воинских подвигов на защиту родины святой Ольги против ее грозных врагов – литовцев и немцев. Конечно, псковичи души не чаяли в своем храбром князе.