Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

В противоположность сильному размножению потомков Всеволода Большое Гнездо в северо-восточной Руси, княжеский род в юго-западной Руси вымирал крайне быстро.

Уже в начале XIV века внук Даниила Романовича, Юрий Львович, является единственным и последним чисто русским и православным князем, соединявшим в своих руках Галич и Волынь. Его два сына, Андрей и Лев, рано умерли бездетными, и после них Галицко-Волынский стол получил сын их сестры, бывшей замужем за польским князем, Юрий-Болеслав. Этот Болеслав, всецело приверженный латинству, окружил себя немцами, поляками и чехами, глубоко презирал все русское и скоро возбудил к себе общую ненависть; наконец, в 1340 году, его отравили бояре, причем будто бы яд был так силен, что тело его разнесло на куски.

По смерти Юрия-Болеслава обширные его владения после долголетней борьбы были разделены между двумя соседями: Галицкая земля с городом Холм досталась Польше, а Волынь – Литве.

Как Польша, так и Литва успели с начала XIV века значительно усилиться.

Польша, разделенная весьма долгое время, так же как и Русская земля, на отдельные княжества, стала в начале XIV века собираться Владиславом Локеткем, который подчинил себе большую часть удельных князей. Дело Локетка усердно продолжал сын его Казимир, прозванный Великим; он и присоединил к своим владениям Галичину и Холм.

В Литве после Тройдена сменилось несколько языческих князей, пока в 1316 году не вокняжился Гедимин. Этот замечательный по своему необыкновенно ясному уму, настойчивости, хитрости и дальновидности князь был истинным основателем могущества своего государтва.

Оказывая явное покровительство и предпочтение всему русскому, он искусно объединил под своею властью многие южные и западные русские земли, разоренные и ослабленные татарами; Волынь и Киевская область, а также владения Минские, Туровские и Пинские принадлежали уже Гедимину к концу его жизни; поэтому, будучи великим князем Литовским, он стал носить в то же время и наименование великого князя Русского, так как русские области по своей величине по крайней мере вдвое превосходили его Литовские владения.

Занятый собиранием русских земель, Гедимин вместе с тем вел беспощадную войну с немцами, удачно пользуясь раздорами, происходившими между ливонскими рыцарями и рижскими епископами, причем однажды, чтобы принудить рыцарей к миру, он отправил к папе посольство, прося помощи и обещая почитать его, как отца.

Обрадованный папа, думая, что Гедимин желает принять христианство, приказал рыцарям немедленно прекратить военные действия против него и отправил своих послов крестить Гедимина. Но тут их ожидало разочарование. «Я действительно говорил, – объявил Гедимин, – что буду почитать папу, как отца, но я сказал это потому, что он старше меня; всех стариков я почитаю, как отцов; сверстников моих люблю, как братьев; тех же, кто моложе меня, я готов любить, как сыновей. Креститься же я не намерен».

Нет сомнения, что принятию христианства Гедимину препятствовала сильная приверженность литовцев к язычеству и чрезвычайное влияние, которое имели на народ жрецы. Боги литовцев были схожи с древнерусскими, причем главным почитался Перкунас, то есть Перун – бог молнии. Все же жреческое сословие было тесно между собой связано, причем в нескольких местах на Литве были особые священные рощи Ромове, где перед идолом Перкуна горел неугасаемый огонь Знич.

Охотясь однажды по Вилии и убив близ такого Ромове огромного тура, Гедимин по указанию верховного жреца установил здесь свою столицу – Вильно, причем свой замок, развалины коего сохранились и поныне, построил на высокой горе, где пал убитый им тур. Конечно, соединение местопребывания великого князя с местом расположения Ромове сильно способствовало объединению под рукой Гедимина всех литовских племен, так как литовцы были необыкновенно горячо привержены к своей вере, обычаям и вообще к своей старине, что между прочим ясно показывает следующее событие.

В 1336 году прибыло из Германии до двухсот князей, графов и простых рыцарей в Тевтонский орден с благочестивой целью – мечом крестить литовцев в латинство. И вот магистр ордена устроил для дорогих гостей род большой охоты на язычников и с сильным отрядом осадил замок Пиллене, в котором заперлось до четырех тысяч литовцев с женами и детьми, под начальством местного князька Маргера.