Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

В следующем, 1364 году была занесена в наши пределы, на этот раз с нижней Волги, моровая язва, вероятно бубонная чума. Погибло, как и при Симеоне Гордом, множество людей и в числе их мать великого князя Димитрия, брат его Иоанн, а также нижегородский князь Андрей.

Удел Иоанна достался Димитрию, Нижний же Новгород стал предметом распри между Димитрием Константиновичем Суздальским и младшим братом его Борисом, женатым на дочери Ольгерда Литовского. Этот Борис успел получить ярлык на Нижний от хана и не хотел его отдавать старшему брату. Тогда последний обратился к великому князю с просьбой рассудить его с младшим братом, и Димитрий Иоаннович послал Борису приказание отдать Нижний Димитрию Константиновичу. Но Борис упорствовал. Чтобы сломить его упорство, митрополит Алексий вызвал преподобного Сергия из его уединенной обители и послал к Борису с предложением приехать в Москву; если же он ослушается, то приказал закрыть все церкви в Нижнем и прекратить богослужения. Борис не внял увещаниям Сергия и в Москву ехать отказался.

Тогда Сергий закрыл все церкви в Нижнем, а великий князь Димитрий Иоаннович двинул сильную рать из Москвы. Это наконец подействовало. Борис смирился и уступил Нижний Новгород старшему брату.

Справедливо рассудив таким образом своего бывшего врага с его младшим братом, пятнадцатилетний московский князь женился вслед за тем на дочери Димитрия Константиновича Евдокии.

Мы много видели в Древней Руси добродетельных княгинь и счастливых браков, но брак Димитрия Иоанновича Московского отличался особым благословением Божиим; юная княгиня Евдокия была совершенно исключительной женщиной по своей необыкновенной набожности, кротости и глубокой привязанности к мужу. Что же касается Димитрия, то он, поражая всех с юных лет своею твердостью воли и большим государственным умом, несмотря на то что, выросши в столь тревожное время «аще и книгам неучен беаше добре», сохранил при этом до конца своих дней необыкновенное целомудрие и чисто девическую стыдливость; будучи чрезвычайно набожным, он всегда носил власяницу на голом теле, ежедневно бывал у обедни, а в посту каждую неделю приобщался Святых Тайн.

Конечно, брачный союз таких двух людей, скрепленный глубокой любовью, должен был быть весьма счастлив, и, разумеется, в этом семейном счастье и черпал Димитрий свои необыкновенные силы для борьбы с теми неожиданными, сложными и чрезвычайно грозными обстоятельствами, которые сопровождали все его великое княжение. После свадьбы, весьма пышно отпразднованной в Коломне, Димитрий вернулся в Москву и тотчас же приступил к ее возобновлению, так как незадолго перед тем случился страшный пожар, совершенно ее опустошивший. Во время этого пожара, названного Всесвятским, потому что он начался с церкви Всех Святых, в течение двух часов выгорел весь город. Возобновляя Москву, Димитрий решил, вместо прежних дубовых стен кремля, выстроить каменные, которые и были готовы в 1367 году. Скоро мы увидим, насколько это решение было дальновидно и мудро.

Крайняя мягкость правления Иоанна Красного имела следствием падение порядка в разных концах северо-восточной Руси. Ослабление же могущества татар, вследствие постоянной смены ханов, повлекло за собой то, что князья наши стали одерживать верх над татарскими вельможами, отделявшимися от Золотой Орды и основывавшими самостоятельные владения; так, Олег Рязанский разбил мурзу Тагая, начавшего властвовать в Мордовской земле и сжегшего Рязань, а Димитрий Нижегородский с братом Борисом наказали мурзу Булат-Темира, грабившего их владения.

Но эти мелкие успехи над отдельными татарскими мурзами не привлекали Димитрия Московского. Проникнутый сознанием трудности и важности лежащей перед ним задачи – совершенно сломить могущество Орды, он желал прежде всего установить твердый порядок во всех частях великого княжества; поэтому, как отмечает летописец, шестнадцатилетний московский князь стал всех русских князей приводить под свою волю, а которые не повиновались, то на тех он стал «посягать».

В Новгороде к этому времени установилось, что его беспокойная молодежь собиралась в ватаги, садилась на большие лодки – ушкуи и отправлялась на добычу, то есть, говоря попросту, на разбой, в разные отдаленные места, грабя без зазрения совести всех, кто попадется под руку, как русских, так и инородцев. Один из предводителей этих ушкуйников, Александр Абакумович, ходил по Оби до самого моря, а затем по Волге и Каме, где не стесняясь грабил и убивал, как в Нижнем Новгороде, так и в других городах. Возмущенный этими разбоями, Димитрий послал грозное слово в Новгород, и новгородцы поспешили умилостивить великого князя, уверяя, что ушкуйники ходят без их ведома.