Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Деревянная церквица была выстроена и освящена по благословению митрополита Феогноста во имя Святой Троицы; но скоро Стефан не выдержал суровой жизни и ушел в Москву, в Богоявленский монастырь. Варфоломей же остался совершенно один в дремучем лесу, где можно было только видеть и слышать зверей и птиц; впрочем, к нему пришел ненадолго один игумен-старец, по имени Митрофан, и постриг его в иноки с именем Сергий; после ухода Митрофана он в течение нескольких лет оставался совершенно одиноким в лесу, пребывая постоянно в молитве, исключая время, необходимое для работы в своем небольшом огороде.

Во время этого сурового одиночества страшные видения постоянно осаждали по ночам молодого подвижника и вместе с воем и ревом хищных зверей, бродивших вокруг кельи, должны были делать его жизнь особенно безотрадной; но инок Сергий, горячо призывая помощь Божию, бодро выносил эти испытания и приобрел даже расположение среди зверей; стада волков бегали мимо него, не причиняя вреда, а один медведь стал часто посещать преподобного, который делился с ним своим хлебом, несмотря на то что его едва хватало самому на пропитание. Когда же случалось, что хлеба совсем не было и медведь не находил своей краюхи на урочном месте, то он долго не отходил от кельи, упорно ожидая подачки, как будто злой заимодавец, настоятельно желающий получить свой долг; эти ежедневные посещения медведя продолжались более года.

Несмотря на полное уединение, слава о подвигах смиренного отшельника постепенно распространялась, и к нему стали обращаться с настойчивыми просьбами – позволить подвизаться вместе с ним. Конечно, Сергий не отказывал желающим, указывая им только на трудность предстоящей жизни, и таким путем было положено начало его монастырю, нынешней знаменитой Троице-Сергиевской лавре.

Скоро собралось 12 человек монахов, и они просили Сергия быть их игуменом; однако он решительно отказался, и первым игуменом был приглашенный братиею старец Митрофан, постригший Сергия. Когда же он скончался, то, по усердной просьбе и требованию всех иноков, Сергий принял, наконец, игуменство и стал во всем следовать примеру Феодосия Печерского, который тоже был избран игуменом в молодые годы. В первое время существования монастыря бедность была страшная, и братии по несколько дней приходилось голодать; однажды, чтобы получить решето гнилого хлеба для обители, Сергий смиренно исполнил большую плотничью работу. Но когда слава об обители стала все более и более возрастать, то к ней стали стекаться и пожертвования, что дало возможность Сергию творить самую широкую милостыню.

Число пустынников долго ограничивалось двенадцатью; первый, поступивший сверх этого числа, был смоленский архимандрит Симон, променявший власть на звание послушника Сергия и вручивший ему все свое большое богатство, которое пошло на построение новой церкви и монастыря.

Спустя десять лет после основания обители вокруг нее стали в большом количестве селиться крестьяне и скоро окружили монастырь кольцом своих поселков.

Преподобный Сергий ввел в своей обители строгий общежительный устав, по примеру древних апостольских общин, когда у всех собравшихся верующих «было одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян.: IV, 32); при этом он сам не только работал наравне со всеми, но по крайней мере за двоих, так как был от природы очень сильным человеком и не стыдился никакой работы – ни поварства, ни плотничества, ни кроения и шитья одежды и обуви на братию; нарочитой же его работой было печение просфор, причем он сам изготовлял муку для них (толок зерно и молол его ручной мельницей), катание свечей и варение кутьи. Одежда преподобного Сергия была не только одинакова со всей братией, но хуже всех, и носил он ее до тех пор, пока она не сваливалась с плеч. Брат Сергия Стефан, когда монастырь расширился, вернулся в него и выразил однажды неудовольствие, что игуменом не он; тогда смиренный Сергий тайно ушел из обители и основал другую в 50 верстах от своей – на берегу реки Киржач, и только по приказанию митрополита Алексия, которого об этом просила братия, он вернулся обратно в свой Троицкий монастырь.

Святой Сергий обладал в большой степени даром прозорливости и чудотворения, причем из чудес, имевших место при жизни его, особенно замечательно следующее. У одного благочестивого человека, жившего близ монастыря, тяжко заболел единственный сын, еще малютка. Он поспешил принести его к Сергию, надеясь на молитвы святого, но едва только он переступил порог кельи, как малютка умер. Убитый горем отец оставил сына в келье и пошел за гробом; но пока он ходил, Сергий помолился и дитя ожило; затем когда отец вернулся, то Сергий по своему смирению объявил ему, что ребенок не умирал, а просто от сильного холода закоченел (дело было зимой), а теперь в келье отошел. Но отец, хорошо видевший, что ребенок был мертв, настаивал, что он воскресил его сына. Тогда Сергий запретил ему разглашать о чуде, под опасением лишиться мальчика.