Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Рыцари на Западе из тщеславия постоянно мерились друг с другом силою и вступали для этого между собой в смертные поединки на глазах народа, королей и других рыцарей, только чтобы почваниться своею силою и заслужить одобрение главным образом дам, то есть чужих жен, присутствовавших на таких поединках; со своими же собственными супругами эти знаменитые рыцари часто обращались весьма круто и, случалось, бивали их железными перчатками по щекам.

Не таковы были наши богатыри: они считали большим грехом обнажать оружие с целью помериться силою против таких же добрых молодцев, как они сами, полагая, что своею жизнью следует жертвовать только против врагов веры и государства и воров и разбойников, обиравших сирых людей.

При этом поглядывать на чужих жен у нас считалось зазорным делом, за что и был наказан Алеша Попович. Зато своих жен наши богатыри любили очень крепко и нежно. Если бы на Западе случилась у какого-нибудь рыцаря такая беда с женою, как у Добрыни, то, несомненно, западный рыцарь убил бы и Алешу, и свою жену и, может быть, только в лучшем случае посадил бы ее в темное подземелье своего замка, а потом насильно постриг бы в монастырь.

Наш же Добрыня взглянул на поступок своей жены как истинный христианин и при этом как умный человек и любящий муж. Он понял, что за двенадцать лет отсутствия Настасью Микуличну могли убедить в его смерти и уговорить выйти за Алешу Поповича, почему он сейчас же и простил своей жене все и поцеловал ее, а выговорил только князю и княгине за сватовство да задал небольшую трепку Алеше Поповичу.

На Западе было совершенно невозможно, чтобы вдова рыцаря, да еще с благословения покойного мужа, вышла бы за кого-нибудь замуж, не принадлежащего к рыцарскому роду. У нас же Добрыня, отправляясь против Невежи в длинную разлуку, говорит жене, что она может выйти замуж:

Хоть за князя, за боярина,
За богатыря, за гостя за торгового
Или за простого за крестьянина.

Таким образом, былины совершенно ясно показывают, насколько тогдашний русский быт был неизмеримо лучше западноевропейского. Там высшее сословие смотрело с несказанным презрением на все остальные. У нас же все считались равными братьями, и каждое сословие уважало другое, отлично понимая, что не могут все люди в государстве заниматься одним делом и состоять поэтому в одном сословии. Такое взаимное уважение русских друг к другу, несмотря на разность занятий, происходило вследствие той весьма важной причины, что все наши предки, с самых отдаленнейших времен, были всегда людьми благородными по рождению, а потому среди них только и уважались благородные чувства и благородное же отношение друг к другу; вследствие благородства же своих чувств было развито у них и высокое уважение к чужому труду, как бы скромен он ни был.

Наконец, вследствие этого же общего благородства и одинаковости своего происхождения установилась между предками нашими и необыкновенная простота отношений друг к другу: князья, бояре, дружинники, простые крестьяне – все говорят друг с другом вежливо, но просто, как с родными; старшие по летам называются дедушками и батюшками, равные – братьями, а младшие – детками, ребятами и племянниками. Эта исключительно русская родственная простота отношений, на диво всем иностранцам, сохранилась у нас на Руси и по сей день. Каждый крестьянин, если случается ему говорить с государем императором, попросту говорит ему – «ты, батюшка-царь»; в свою очередь, как государь, так и все начальные люди русского войска всегда называют солдат ребятами, братцами. Этого ни в одной другой стране нет и никогда не бывало. Идет же такой порядок у нас, как мы видим, еще с тех давних времен, которые мы здесь описываем.

Христово ученье, просветившее наше Отечество при князе Владимире, конечно, еще больше заставляло всех лучших людей тогдашней Руси относиться с чисто братскими чувствами к своему ближнему и употреблять все свои силы и разум на служение общему благу своей страны.

Действительно, дивное время было тогда на Руси. Мудрые князья, доблестные ратные люди, славные богатыри, смелые и смышленые купцы, могучие пахари-кормильцы – все жили полной жизнью среди многих тревог, опасностей, тяжелых походов, но также среди многих великих и славных дел на пользу Родины, дел, освященных недавно принятой верою во Христа Спасителя.

Правда, сильно еще было язычество в нравах и обычаях; даже мудрый Ярослав должен был признать законным обычай родовой мести; так крепко сидела она в крови новообращенных христиан. Веруя во Христа и Святую Троицу, народ наш долго еще сохранял вместе с тем и свои языческие суеверия и, в случае нужды, часто обращался не к священникам, а к колдунам или волхвам. Но несмотря на эти остатки язычества, Христово учение все более и более просвещало ум и сердце русского народа.

Благодаря мерам Владимира и Ярослава для распространения православия и обучения детей книжному просвещению у нас скоро образовалось уже достаточное количество своих русских священников и епископов.