Скажи пчелам, что меня больше нет

Я врезалась в молодое деревце; оно согнулось, и я кубарем перелетела через него, приземлившись на спину. Мгновение я лежала неподвижно, хватая ртом воздух, прислушиваясь к звукам разгорающейся битвы.

Затем перевернулась, встала на четвереньки и поползла в гору.

Джейми

Битва была стремительной и безжалостной.

Фрэнк Рэндолл назвал сражение рядовым и не сильно погрешил против истины, хотя, вероятно, он не задумывался, каково это — истекать потом и дышать пороховым дымом.

Джейми резко свистнул, и те немногие из его людей, кто услышал, подбежали.

— Мы поднимемся, только двигайтесь осторожно, — наказал он, перекрикивая треск ружей. — У солдат есть штыки, и они пустят их в дело. Если так, отступите и зайдите с другой стороны.

Кивнув, они устремились наверх, останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы выстрелить и перезарядить, нырнуть за другое дерево и повторить все заново. Теперь в воздухе висел не только пороховой дым, но и запах изуродованных деревьев, смолы и горящей древесины. До штыков дело еще не дошло.

Клэр

Мне пришлось остановиться в сотне футов от вершины. Я стояла с закрытыми глазами, прижавшись к большому ореховому дереву и крепко вцепившись в него. Пуля ударила в ствол прямо над моей рукой, и я в панике отдернула руки назад. Пули с визгом летели по деревьям, кромсая листья, и врезались в стволы с отчетливым «чпок!». Отдельные короткие вскрики и стоны поблизости свидетельствовали о попадании в плоть.

Я так сильно вцепилась в кору, что острые кусочки впивались под ногти, но я была слишком напугана, чтобы обращать на это внимание. Меня заметили: мгновение спустя от выстрела разлетелись щепки, жаля мне лицо, попадая в глаза. Я вжалась в ствол и зажмурилась, изо всех сил стараясь не кинуться с визгом вниз по склону. Меня трясло с головы до пят, по ногам текла не то моча, не то ручейки пота — мне было все равно.

Казалось, прошла целая вечность. Я слышала гулкие удары сердца в ушах и цеплялась за этот звук. Я была напугана, очень напугана, но больше не паниковала. Сердце все еще билось; меня не застрелили.

Пока что.

При воспоминании о Монмуте меня передернуло. Перед глазами пронеслось головокружительное видение вальсирующих листьев и пустого неба; я почувствовала, как из меня вытекает кровь, колени подгибаются…

— Оп! Оп! Еще, еще!

Голос Кэмпбелла, откуда-то сзади и снизу. В следующую секунду воздух разорвали крики, вопли и визг; мимо меня с лязгом, стуком и ревом промчались люди.

Господи, где Роджер?

Джейми

Он несколько раз вогнал шомпол до упора, сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, и дотронулся до поясного мешка с патронами — сколько осталось? Еще хватит…

Они подобрались достаточно близко к лугу и уже видели неприятеля. Джейми высунулся из-за дерева и выстрелил. Затем услышал слабый, резкий свист. Фергюсон. По словам Рэндолла, сопляку не хватало голоса, чтобы перекричать грохот битвы, поэтому он управлял солдатами при помощи свистка. Все равно что созывать свору овчарок, — подумал Джейми.

Крик сверху повторился и эхом разнесся по лугу:

— Крепить штыки!

Клэр

Сверху, издалека, долетали отдельные крики. Затем вдруг снова раздался нестройный рев осаждающих, и лес вокруг меня зашевелился; люди выбегали из-под укрытия деревьев, прыгали, ползли вверх, размахивая пороховыми рожками и ружьями. Сквозь шум я расслышала пронзительный свист, высоко наверху, а затем еще и еще. Фергюсон созывал своих солдат.

Сражение возобновилось. Несколько выстрелов и нечленораздельный крик мужчин. Пронзительный свист и разнесшаяся по воздуху команда «Штыки!».

Меня все еще трясло, однако я заставила себя встать и вытерла лицо рукавом. Изуродованный лес вокруг превратился в месиво. С деревьев свисали отломанные ветки, а в воздухе стоял густой запах перемолотых растений и порохового дыма. Между деревьями по-прежнему мелькали люди: тяжело дыша, они бежали в гору; один врезался в меня на ходу, и я отлетела спиной на большое ореховое дерево.

— Тетушка! — Внезапно появившийся Йен схватил меня за руку. — Что ты здесь делаешь? Ты в порядке? Что с Роджером Маком?

В ответ я издала только слабое блеяние. Где-то внизу проревел Кэмпбелл:

— Еще, парни! Еще рывок!

Поблизости раздались ответные возгласы. Йен скрылся наверху в клубах дыма; я осталась стоять, покачиваясь, совсем как одна из сломанных ветвей на нитке коры.

Внезапно мое внимание привлек хруст и шорох осыпающейся земли: кто-то поскользнулся и приглушенно выругался. Обернувшись, я увидела лицо женщины. Она оторопела не меньше меня; мгновение мы смотрели друг на друга, и я не замечала ничего, кроме ее черных от ужаса глаз. Потом она пробежала мимо, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, и исчезла внизу. Я поморгала, неуверенная, что вообще ее видела. Но мне не почудилось: она порвала свое платье, и на кусте кизила развевалась полоска желтого ситца. Я ошеломленно огляделась.