Скажи пчелам, что меня больше нет

Он пристально посмотрел на Уэйнрайта, однако тот не выказывал никаких признаков умышленного обмана — или чего-либо еще, кроме глубокого смятения.

— Я же говорил, что знаю этого Ричардсона, — заявил Уильям, поворачиваясь к Амаранте. — И да простит меня Бог, но я почти уверен, что он помешанный. С учетом его прошлых поступков…

Он покачал головой.

— Подождите здесь, — обратился он к Уэйнрайту и протянул руку Амаранте. — Выйдем на минутку.

* * *

В доме было тихо; Мойра ушла на рынок, а мисс Крэбб прилегла. Даже Тревор спал, слава богу. Тем не менее Уильям на всякий случай вывел Амаранту в сад. При взгляде на маленькую, увитую виноградом беседку он смутно подумал, что ни один из них не упоминал о его предложении с тех пор, как они вернулись. Но мысль тут же развеялась, как дым.

— Что думаешь? — спросил он, оглядываясь через плечо на дом.

— Я думаю, что в письме этого Ричардсона куда больше правды, чем мы предполагали. Мистер Уэйнрайт, судя по всему, в более-менее здравом уме, а вот насчет капитана Ричардсона не уверена… Он ведь капитан?

— Ну, был, когда воевал за нас, — пожал плечами Уильям. — Теперь он переметнулся на другую сторону, и, возможно, американцы дали ему звание майора или даже какого-нибудь полковника. Они переманивают офицеров из европейских армий, потому что у них нет денег. У американцев, я имею в виду.

— Выходит, этот Ричардсон — умалишенный и предатель? Похоже, американцы не слишком щепетильны?

— Насколько я знаю, они сделали генералом Джеймса Фрэзера, если это тебе о чем-то говорит.

Амаранта удивленно вскинула брови.

— Очень надеюсь, что он не сумасшедший. — Она смерила Уильяма взглядом. — Измена вряд ли передается по крови, зато я почти уверена, что безумие наследуется. Возьми хотя бы короля.

— Нет, — сказал Уильям. — Мистер Фрэзер кто угодно, только не сумасшедший. И я согласен с тобой относительно мистера Уэйнрайта. Возможно, он и правда папин сводный брат. Моя бабушка Бенедикта вышла замуж за вдовца, и у того вполне мог быть сын. Это, конечно, объясняет его беспокойство, но как насчет остального?

— Ты имеешь в виду, что у него, возможно, есть и другая причина прийти к тебе?

Амаранта глянула из-за плеча Уильяма в сторону дома.

— Возможно. — Уильям отмел это предположение взмахом руки. — Однако вот основные факты, согласно его словам и письму: во-первых, папа находится в руках Ричардсона, который чертовски опасен. Во-вторых, похититель, по-видимому, держит его в заложниках, чтобы заставить дядю Хэла что-то сделать или, вернее, не делать. И, в-третьих, не имеет значения, можно ли заставить дядю Хэла, потому что его все равно тут нет.

— Но ведь это же хорошо? — возразила Амаранта. — Если Ричардсон держит твоего отца только затем, чтобы надавить на герцога, тогда лорду Джону ничего не грозит, пока герцога не найдут. Ведь так?

— Ммхм, — с сомнением промычал Уильям. — Не знаю. Уэйнрайт говорит, что отец в опасности, и, очевидно, у него есть основания так думать. В любом случае я должен его найти, и как можно скорее. Если Ричардсон действительно не в своем уме, то он непредсказуем; вдруг ему взбредет в голову выбросить папу за борт посреди моря или уплыть в Вест-Индию.

Эта мысль пронзила Уильяму сердце, будто нож для колки льда. Выбитый из колеи появлением гостя, он на мгновение забыл о самом главном.

— Уэйнрайт сказал, они поднимали якорь, когда он ух… — Уильям так резко схватил кузину за руку, что она вскрикнула. — Я должен идти в доки! Если корабль еще не уплыл…

— Если они поднимали якорь… то теперь наверняка уплыли!

— Скорей! Надо узнать, где корабль сейчас — или был!

Он отпустил ее руку и кинулся к дому. Амаранта побежала следом.

Уильям влетел в коридор, напугав Мойру, которая шла с огромной корзиной для покупок, доверху нагруженной рыбой и буханками хлеба. Она успела отскочить в сторону, но выпустила корзину из рук. Уильям услышал позади женские крики, однако не остановился.

Дверь в гостиную была приоткрыта. Толкнув ее, он смутно уловил запах. Бренди. И… рвоты.

Оба исходили от Перси Уэйнрайта, свернувшегося на полу в клубок, словно еж; спина его конвульсивно вздымалась. Рвоты было много, но ее вонь перебивал более резкий запах пролитого бренди.

— Господи. — Нервно сглотнув, Уильям опустился на колени и схватил Уэйнрайта за плечо. — Мойра! — закричал он, увидев лицо мужчины. — Амаранта! Найдите врача! Принесите немного воды и соли, живо!

Уэйнрайт был в сознании; лицо его сморщилось, как кулачок младенца. Губы посинели — в буквальном смысле. Уильям не видел такого раньше, но знал: это не сулит ничего хорошего.

— Что случилось? — настойчиво спросил он, пытаясь развернуть Уэйнрайта и усадить поудобнее. — Что с вами?

Уэйнрайт поднес дрожащую руку к груди и сильно прижал посередине.

— Этого… не будет… я не могу…

Уильям не раз видел, как матушка Клэр измеряла пульс, и поспешно прижал пальцы к шее Уэйнрайта. Ничего. Он пошевелил пальцами… по-прежнему ничего… Ага. Один удар. Потом еще один. И еще… Затем легкое, быстрое постукивание, но совсем не похожее на то, как должно биться сердце.