Скажи пчелам, что меня больше нет

Тот на секунду застыл с разинутым ртом, а затем разразился смехом, словно хотел еще больше растравить Джона.

— Что? — рявкнул он, и Перси умолк, хотя губы его все еще подрагивали. Он не видел Перси несколько недель. Очевидно, тот выполнил свою задачу и ему разрешили сойти на берег.

— Прости, Джон. Я не ожидал… то есть… — Он хихикнул. — Ты похож на Санта-Клауса. В смысле… молодого Санта-Клауса, но…

— Иди к черту, Персеверанс, — сердито сказал Джон и смущенно коснулся своей бороды. — Она что, правда белая?

Перси кивнул и придвинулся ближе.

— Ну, не совсем белая; просто волосы у тебя такие светлые, что они… гм… вроде как сливаются.

Джон раздраженно махнул рукой и сел.

— Что ты вообще здесь делаешь? Я так понимаю, ты явился не освобождать меня.

Кто-то сопровождал Перси: в замке снова щелкнул ключ, когда дверь за посетителем закрылась.

— Нет. — Перси внезапно посерьезнел. — Нет. Я бы с радостью, если б мог, Джон. Пожалуйста, поверь мне.

— Верю, если это поможет тебе спать по ночам. — Джон не поскупился на саркастические нотки и с мрачным удовлетворением отметил, как поник Перси. Он вздохнул. — Какого черта тебе надо, Персеверанс?

— Я… — Собравшись с духом, Перси поднял голову и встретился взглядом с Джоном. — Хотел сказать тебе две вещи. Во-первых… мне жаль. Очень.

Некоторое время Грей пристально смотрел на него, затем кивнул.

— Хорошо. Этому я тоже поверю, как бы там ни было. Это не так уж важно, поскольку я, вероятно, скоро умру, но все же. А второе?

— Я тебя люблю.

Слова прозвучали едва слышно, казалось, что они адресованы столешнице, а не Джону, однако он услышал и с некоторым раздражением и удивлением ощутил комок в горле. Грей тоже смотрел вниз, молча. Звуки с реки, прибрежных топей и далекого моря наполняли крошечную каюту, и он чувствовал пульсацию крови в подушечках пальцев, которыми касался шероховатого дерева.

Я жив. И я таков, какой есть. Грей прочистил горло.

— Как думаешь, почему пеликаны не кричат? — спросил он. — Чайки все время кричат и квохчут, как ведьмы, зато я никогда не слышал, чтобы пеликаны издавали какие-либо звуки.

— Не знаю, — ответил Перси уже громче, но тут же умолк, чтобы откашляться. — Я… это все, что я хотел… все, что мне нужно было тебе сказать, Джон. А ты… хочешь мне что-нибудь сказать?

— Господи. С чего бы начать? — Однако тон его был беззлобным. — Нет. Хотя… нет, подожди. Есть кое-что.

Эта мысль только что пришла ему в голову, и Грей сомневался, что она чем-то поможет. Перси был трусом и навсегда им останется. Хотя, возможно… Он наклонился к собеседнику; цепь загремела по полу.

— Ричардсон не дает мне ни бумагу, ни чернил — вероятно, чтобы я не попытался передать сообщение на какую-нибудь лодку внизу. Я не могу никому написать, пускай даже последние слова, прощальную записку и тому подобное. Насколько понимаю, ты обладаешь некоторой свободой. — Грей видел из своего иллюминатора, как Перси время от времени сходил на берег, предположительно выполняя поручения Ричардсона. — Если можешь, зайди хотя бы ко мне домой — дом номер двенадцать по Оглторп-стрит…

— Я знаю, где это.

Перси был бледен, однако на его лице застыла решимость.

— Ну, разумеется. Что ж, если ты сейчас говорил серьезно, то ради любви, которую когда-то испытывал ко мне, сходи и скажи моему сыну, что я его люблю.

Грею ужасно хотелось крикнуть: «Ради бога, расскажи Уилли о случившемся! Пусть он отправится к Прево за помощью!» Но Перси боялся Ричардсона (как и всего на свете, — устало подумал Джон), и попроси он его рискнуть подобным образом, тот еще, чего доброго, сбежит, напьется или перережет себе горло.

— Пожалуйста, — мягко добавил Грей.

В повисшей тишине казалось, что он слышит взмахи крыльев пеликанов, спокойно скользящих над рекой внизу. Наконец Перси кивнул и встал.

— Прощай, Джон, — прошептал он.

— Прощай, Персеверанс.

152 Тит Андроник

Вернувшись после очередного безрезультатного обыска доков и таверн в окрестностях Саванны, Уильям обнаружил Амаранту расхаживающей взад-вперед по палисаднику.

— Ну, наконец-то, — сказала она со смесью обвинения и облегчения. — Пришел какой-то мужчина. Я видела его у миссис Флери, правда, имени не знаю. Говорит, что он друг лорда Джона и знает тебя. Я проводила его в гостиную.

В гостиной Уильям увидел человека, которого у миссис Флери ему представили как кавалера Сент-Оноре. Гость взял с буфета одну из ценных мейсенских тарелок лорда Джона и осторожно водил пальцем по золоченому ободку. Да, это был тот самый француз; Уильям видел его мельком на обеде у мадам Прево.

— К вашим услугам, сэр. Puis-je vous aider?[334] — как можно спокойнее спросил он. Мужчина обернулся; при виде Уильяма усталость и напряжение на его лице сменились подобием облегчения.

— Лорд Элсмир? — уточнил он с безупречным английским произношением.

Уильям слишком устал и был не в настроении пускаться в расспросы или объяснения.

— Да, — отрезал он. — Что вам нужно?