Скажи пчелам, что меня больше нет

— Пока нет, — чуть настороженно сказал он. — Саксоночка, не могла бы ты…

Муж резко замолчал, когда я откинула рубашку и протянула руку ниже, заставив его рефлекторно раздвинуть бедра. Маленькие кудрявые волоски у него на коже поднялись.

— …отпустить мои яйца? — договорил Джейми, беспокойно ерзая. — Не то чтобы я тебе не доверял, но…

— Проверяю признаки начинающейся грыжи. — Я мягко провела двумя пальцами по горячей плоти между его ног. Бедра были худыми и холодными, однако…

— Ох, что-то определенно начинается. — Он немного поежился. — Только не грыжа, я уверен. Что, черт возьми, ты делаешь?

Я отпустила его и потянулась к маленькой тумбочке, где лежали самые разные вещи — все, что я вытаскивала из карманов фартука вечером и не всегда брала с собой поутру. Голубой камень, который прислал мне капрал Джексон, тоже был там; я взяла его из кучки и, согревая, потерла между ладонями. Потом капнула немного оливкового масла, стоявшего тут же. Джейми с опаской наблюдал за процессом.

— Если собираешься засунуть камень мне в зад, саксоночка, то я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

— А вдруг тебе понравилось бы? — Я взяла его одной рукой, а другой стала прикладывать теплый, смазанный маслом камень в лечебной манере.

— Ага, именно этого я и боюсь.

Однако он немного успокоился и откинулся назад, опираясь на руки. А потом уже совсем расслабленно вздохнул и снова закрыл глаза. Продолжая медленный массаж одной рукой, другой я взяла чашку и отхлебнула еще горячего мясного бульона. Вкус был чудесный, успокаивающий. Сглотнув, я поставила чашку.

Джейми распахнул глаза, вцепившись в одеяло.

— Хммм? — сказала я.

Он пробормотал себе под нос что-то по-гэльски — какое-то незнакомое мне слово. Я беззвучно рассмеялась, зная, что он ощутит вибрацию; его большая и теплая ладонь покоилась на моей спине.

Что-то произошло между нами на поле боя, и хотя по большей части от этого остались лишь отголоски, я все еще могла чувствовать его тело сильнее, чем раньше. Я ощущала бурление и пульсацию его крови, согревающей кожу, и глубокие вдохи, наполняющие чистым воздухом мои собственные легкие.

Внезапно Джейми просунул руки мне под мышки и резко поднял.

— Внутри, — сказал он хриплым голосом. — Я хочу быть внутри тебя.

Я кое-как встала, запутавшись в юбках, и он снова лег на кровать. Последовала краткая возня, а затем — внезапное, твердое, скользящее слияние, такое предсказуемое и неожиданное одновременно. Мы оба вздохнули и прижались друг к другу.

Через несколько мгновений я легла на него, разомлевшая и абсолютно счастливая. Сердце Джейми билось подо мной, медленно и сильно. Вдохнув, я почувствовала острый горький запах.

— Ты чудесно пахнешь.

— Что? — Он повернул голову и обнюхал ворот рубашки. — Господи, я воняю, как дохлый кабан.

— Да, — сказала я. — Слава богу.

154 Не страшитесь вести переговоры, не ведите переговоры из страха [337]

Я разбивала молотком кусочки смолы асафетиды, когда Джейми просунул голову в хирургическую.

— Господи, саксоночка. — Он зажал нос двумя пальцами. — Что это за хреновина? И зачем ты колотишь по ней молотком?

— Асафетида. — Отступив на шаг, я наконец выдохнула. — Ее получают из корней растения ферула. Извлечь сок относительно просто, а вот застывшая смола очень твердая, и ее нельзя натереть на терке, приходится разбивать комки молотком или камнями. Гм…

Тут до меня дошло, что инструмент вообще-то принадлежит Джейми, и я протянула его рукоятью вперед, как сложенный меч.

— Он тебе нужен?

Удерживая молоток на расстоянии вытянутой руки, Джейми осмотрел его на наличие повреждений, затем покачал головой и отдал обратно.

— Да ничего. Только вымой, прежде чем вернуть, хорошо? Случайно, не эту штуку называют дьявольским навозом?

— Ну да. Мне говорили, там, где она растет, ее используют как пряность. В пищу.

Судя по выражению лица, он хотел плюнуть, но сдержался.

— Кто говорил?

— Джон Грей. Наверное, в приготовленном виде она вкуснее, — поспешно добавила я. — Ты пришел сюда с какой-то целью или просто искал свой молоток?

— Ах да. Меня послали спросить, не выступишь ли ты в качестве свидетеля.

— Чего? — Я уже растирала в ладонях угольную пыль, чтобы избавиться от вони.

— Я и сам не уверен. Прямо сейчас это больше напоминает бедлам, но дело может обернуться свадьбой, если они перестанут кричать.

Я не стала тратить время на выяснение подробностей; быстро смыв уголь и вытерев руки фартуком, я пошла за ним по коридору в гостиную.

Там я застала Рэйчел, Йена, Дженни и Сильвию Хардман вместе с Пруденс, Пейшенс и Честити, а также Бобби Хиггинса с его сыновьями Эйданом, Орри и Робом. Хардманы и Хиггинсы расположились как противоборствующие армии: Сильвия с дочерьми на диване, Бобби — напротив них в большом глубоком кресле Джейми. Эйдан стоял рядом с отцом, Орри и Роб восседали (если можно применить это слово к мальчишкам до шести лет) на ковре у его ног.