Сказители

А он спросил, зачем Майтри носил с собой этот нож и какой демон шептал ему в ухо и подначивал напасть на Тая. Майтри сказал, что он схватил первое, что попалось под руку, и нож просто оказался рядом. Когда мать вдруг встала со скамейки и направилась к подвыпившей группе мужчин во главе с Таем, инстинкт сообщил ему, что должно произойти что-то плохое. Ясное дело, Майтри казалось, что в таких обстоятельствах схватить нож и последовать за матерью – поступок вполне разумный. Более того, Майтри, который действовал, подчиняясь сыновнему инстинкту и желая защитить свою мать, просто сказал ему:

– Я знал: должно случиться что-то плохое, и моя рука автоматически потянулась к оружию.

Вопрос 4: Выбери проигравшую сторону.

А) Они.

Б) Мы.

Так, вероятно, Майтри воспринял ситуацию. Должно было случиться что-то плохое – что обернется потерей, – и ему пришлось решать, кому суждено пострадать. И Майтри принял решение, не посоветовавшись ни с кем из родных.

Теперь наша семья – обвиняемая, а их семья – обвинители.

Выслушав рассказ матери о том, что произошло той ночью, он обходит дом кругом и находит обгоревшие цилиндры от фейерверков, разбросанные по двору и под стеной дома рядом с курятником. (Мамины куры, наверное, взбесились от взрывов в ту ночь.) Мать, разумеется, ничего не выдумала. Тем не менее он в отчаянье. Несмотря на явные свидетельства взрывов тех фейерверков, его семья остается обвиняемой стороной.

11 декабря 2008 года

Пришло время очередной малоприятной стычки.

Он неустанно представлял себе всевозможные вещи, которые могли произойти при встрече с семьей Тая, но все же нашел в себе силы встретиться с ними. Взяв корзину с подарками, он направился к гаражу, и там его тотчас обступили все члены семьи Тая, которые держались чересчур враждебно. Сумон, околачивавшийся неподалеку, попытался его припугнуть, начав расшвыривать инвентарь. А он старался сохранять хладнокровие, вежливо их поприветствовав, а потом сел на гранитную скамью в саду перед гаражом. Он сказал Сангван, что пришел извиниться за все те ужасные вещи, которые произошли. Они смотрели на него с полнейшим недоверием и встретили его извинения холодно, враждебно и вызывающе, но их можно было понять. Они осыпали злыми оскорблениями его мать и братьев, и ему пришлось уговаривать себя не реагировать и не вступать с ними в перепалку, напоминая себе, что семья Тая – жертва преступления, так что лучше дать им выговориться и излить свой гнев.

Потом он сообщил Сангван, что хотел бы навестить Тая в больнице, но она воспротивилась, заявив, что эта идея ей не нравится, потому что она не хочет подвергать мужа риску смертельного нападения. Он покачал головой, смущенно улыбнулся и сказал, что такой человек, как он, не способен убить ее мужа в больнице. На что Сангван ответила: «Все вы звери! Если твой брат смог вот так напасть на моего мужа, то ты тоже можешь!»

В этот момент ему захотелось встать и уйти, но он заставил себя остаться. Он спокойно сказал ей, что его семья искренне сожалеет о том, что они не смогли нормально разрешить конфликт. («Ну, конечно! Все вы теперь должны очень сожалеть!») Было совершено преступление, и он, как старший брат, хотел извиниться за то, что сделала его семья. («Лучше бы ты научил свою родню, а особенно мать, держать себя в руках!») Их реакция на какой-то момент лишила его дара речи. («Я бы пристрелил эту сволочь на месте!» – проорал Сумон так, чтобы все это услышали.) А он снова изобразил глупую улыбку и сказал, что семья готова оплатить все больничные расходы Тая, но Сангван сразу отвергла его предложение, добавив, что она хочет, чтобы Майтри отсидел в тюрьме самый долгий возможный срок. А если они примут от его семьи деньги, это может помочь Майтри в суде – чего она совершенно не желала.

– Я не дура! Ты не сможешь меня купить! – заявила она.

На что он ответил, что истинной причиной конфликта стала неспособность обоих семей мирно уладить земельный спор.

– Было бы лучше, если бы мы обратились к корню проблемы и уладили все раз и навсегда, не так ли? Мы живем поблизости друг от друга, каждый день друг друга видим, и, вероятно, не стоит позволять этой тяжбе тянуться и тянуться. Не пора ли нам попытаться найти способ четко поделить землю таким образом, чтобы удовлетворить обе стороны?

– Не надо умничать! – отрезала Сангван. – Это две разные вещи, так что нечего делать вид, что одно и то же. Твой брат попытался убить моего мужа – это одно… – Тут он попытался поправить ее, сказав, что это было просто физическое нападение, но она не стала его слушать. – …А спор о земле – это другое. Даже не мечтай убедить меня согласиться. Я не такая дура, и у меня есть адвокат, который мне поможет. В любом случае, моя семья находится в гораздо более выигрышном положении, и мы уж постараемся преподать вам дорогой урок! Твой брат отправится за решетку, и будет гнить там, по меньшей мере, лет двадцать. А половина этой земли отойдет нам. Конец истории! Ты и твоя семья не имеете права на что-то рассчитывать.