Сказка

Мистер Боудич лежал на левом боку. Его брюки цвета хаки были завязаны узлом выше правого колена. Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что нога сломана, и, судя по этой выпуклости, перелом должен был быть довольно серьезным. Я не мог сказать, сколько лет мистеру Боудичу, но довольно старый. Его волосы были в основном белыми, хотя в молодости он, должно быть, был настоящим рыжиком, потому что в них все еще виднелись рыжие пряди. Из-за них казалось, что его волосы ржавеют. Морщины на его щеках и вокруг рта были такими глубокими, что казались бороздками. Было холодно, но на лбу у него выступили капельки пота.

— Нужна помощь, — сказал он. — Упал с гребаной лестницы. — Он попытался показать как. Это заставило его немного пошевелиться на ступеньках, и он застонал.

— Вы звонили в 911? – спросил я.

Он посмотрел на меня, как на идиота.

— Телефон в доме, парень. Я здесь.

Я понял это только позже. У мистера Боудича не было мобильного телефона. Никогда не видел необходимости в их приобретении, едва ли знал, что это такое.

Он снова попытался пошевелиться и оскалил зубы.

— Господи, как больно.

— Тогда вам лучше оставаться на месте, — сказал я.

Я позвонил в 911 и сказал им, что мне нужна скорая помощь на углу Пайн и Сикамор, потому что мистер Боудич упал и сломал ногу. Я сказал, что это выглядело как открытый перелом. Я мог видеть кость, торчащую из штанины его брюк, и его колено тоже выглядело опухшим. Диспетчер спросил у меня номер дома, и я спросил мистера Боудича.

Он снова бросил на меня этот идиотский взгляд и сказал:

— Номер 1.

Я сказал об этом даме, и она сказала, что они немедленно пришлют скорую помощь. Она сказала, что я должна остаться с ним и держать его в тепле.

— Он уже вспотел, — сказал я.

— Если перелом так серьезен, как вы говорите, сэр, это, вероятно, шок.

— М-м-м, хорошо.

Радар, прихрамывая, отступил назад, прижав уши и рыча.

— Прекрати, девочка, — сказал Боудич. — Ложись.

Радар – она, а не он – легла на живот у подножия лестницы с чем-то похожим на облегчение и начала тяжело дышать.

Я снял свою почтовую куртку и начал накрывать ею мистера Боудича.

— Какого черта ты делаешь?

— Я должен держать вас в тепле».

— Мне тепло.

Но я видел, что на самом деле это было не так, потому что он начал дрожать. Он опустил подбородок, чтобы посмотреть на мою куртку.

— Ты старшеклассник, да?

— Да, сэр.

— Красный с золотом. Итак, Хиллвью.

— Да.

— Занимаетесь спортом?

— Футбол и бейсбол.

— Хедгехогс[13]. Что... — Он попытался пошевелиться и вскрикнул. Радар навострила уши и с тревогой посмотрела на него. — Что за глупое имя.

Я не мог не согласиться.

— Вам лучше постараться не двигаться, мистер Боудич.

— Я не могу двигаться. Мне следовало остаться на земле, но я подумал, что смогу добраться до крыльца. Затем внутрь. Должен был попытаться. Скоро здесь будет чертовски холодно.

Я думал, что уже чертовски холодно.

— Рад, что ты пришел. Думаю, ты слышал, как старушка выла.

— Сначала она, потом ваш стон, — сказал я.

Я посмотрела на крыльцо. Я мог видеть дверь, но не думаю, что он смог бы дотянуться до ручки, не встав на здоровое колено. Что я сомневался, что он был бы способен сделать.

Мистер Боудич проследил за моим взглядом.

— Собачья дверь, — сказал он. — Подумал, может быть, я смогу пролезть. — Он поморщился. — Я полагаю, у тебя нет никаких обезболивающих, не так ли? Аспирин или что-нибудь покрепче? Занимаешься спортом и все такое?

Я покачал головой. Я слышал вой сирены вдалеке.

— А как насчет вас? У вас они есть?

Он поколебался, затем кивнул.

— Внутри. Иди прямо по коридору. Рядом с кухней есть небольшая ванная комната. Я думаю, в аптечке есть флакон эмпирина[14]. Больше ничего не трогай

— Я не буду.

Я знал, что он был стар и страдал от боли, но я все равно был немного обескуражен этим намеком.

Он протянул руку и схватил меня за рубашку.

— Не смотри даже.

Я отстранился.

— Я сказал, что не буду.

Я поднялся по ступенькам. Мистер Боудич сказал:

— Радар! Иди с ним!

Радар, прихрамывая, поднялся по ступенькам и подождала, пока я открою дверь, вместо того чтобы воспользоваться откидной створкой, вырезанной в нижней панели. Она последовала за мной по коридору, который был тусклым и в некотором роде удивительным. Одна сторона была завалена старыми журналами, собранными в пачки и перевязанными канатом. Я знал о некоторых, таких как «Лайф»[15] и «Ньюсуик»[16], но были и другие – «Кольерс»[17], «Диг»[18], «Конфидентал»[19] и Олл Мэн, о которых я никогда не слышал. Другая сторона была завалена книгами, в основном старыми и с тем запахом, который бывает у старых книг. Наверное, не всем нравится этот запах, но мне нравится. Это затхлое, но хорошее сусло.