Сказка о невесте Полоза

Был первый этаж мельницы грязным от пыли и муки. И даже Кот оставлял на белом полу следы, как бы тихо он ни ступал. С деревянных гнилых балок свисала паутина, а в щели задувал ледяной ветер.

– Пожалуй, этот пол не мели целый век, – шепотом выдохнула Марна.

– Если не больше, – ответил Баюн, подойдя к стене, в которой зияла дыра размером с него самого.

У другой стены были в кучу свалены трухлявые заплатанные мешки, заполненные чем-то дополна. С потолка свисали ржавые крюки и веревки, а на полу валялись старые, потускневшие от времени инструменты.

– Гляди-ка, стремянка, – Марна указала рукой на тонкую деревянную лесенку, прислоненную к стене. – Куда она ведет?

– Кажись, на чердак, – опасливо молвил Кот. Он потер лапой нос и чихнул во весь дух, подняв облако белой пыли.

Раскачав стремянку и проверив тем самым ее на прочность, девушка стала подниматься. За ней Кот в два прыжка одолел путь на чердак. На старых балках виднелись в тусклом свете перстня кипы прелого сена и груды лохмотьев. Кое-где в стену были вбиты деревянные колья, с которых свисали черные сухие связки…

– Не нравится мне здесь, – крался осторожно Кот. – Больно гиблое место. Неизвестное…

– А я думала, ты все знаешь, – подивилась девица, расчищая от мусора лежанку.

– Нет на земле таких существ, чтобы ведали обо всем. – Сказал Баюн, присев позади. – Иначе зачем было бы жить?

– Так что будем делать?

– Переждем здесь, – вздохнул Кот. – Выбора у нас нет – в этой вьюге, не ровен час, потеряемся.

– Как скажешь, – и девица плотнее укуталась в платья.

Кот-Баюн, свернувшись в клубок, устроился рядом и прижал к себе Марну, согревая ее. Кошачья шерсть была мягкой, а девушка так устала, что тут же уснула, позабыв даже про ужин и огонь.

Сон ее был тревожным. То и дело что-то завывало вокруг, скреблось в двери, клацало зубами. В видении было темно, и только чей-то голос прорывался сквозь зловещую пелену:

– Марна, проснись! Плохое вы выбрали место, чтобы спать! Живет в этой мельнице Лихо, и оно вернется к полуночи. Проснись же скорее! Проснись!

Вздрогнула во сне девица и тут же вскочила. А открыв глаза, увидела, что перстень ее погас, а сквозь прореху в стене в мельницу проникал холодный лунный свет. Метель прекратилась, ветер совсем стих. И хорошо было видно, как раскачивается ветхая входная дверь.

Снаружи кто-то кряхтел и стонал, пытаясь отворить ее, а затем поддались тюки, и показалась в проеме белая костяная рука. За нею и нога, сухая, словно у мертвеца. И вошло в мельницу Лихо Страшное, одетое в лохмотья. Седые грязные космы его свисали до пояса, железные зубы торчали изо рта, а глаза сверкали недобрым огнем, от которого кровь стыла в жилах. Тонкая кожа так обтянула череп, что казалось, ее нет вовсе.

Через плечо Лиха была перекинута полная сума, которую оно опустило на землю со стоном и оханьем. Как только упала котомка на дощатый пол, выкатился из нее белый человеческий череп и уставился на Марну пустыми глазницами.

Ужас сковал девушку, и не могла она даже шелохнуться от страха. А Кот тем временем крепко спал, словно зачарованный своим же Баюнским колдовством.

– Так-так, – скрипучим голосом прокаркало Лихо. – Знатная ночь. Много беды натворит метель вокруг. Будет мне, чем поживиться.

И оно заскрежетало длинными когтями по деревянной стене.

«Ну же, Котик, проснись», – про себя взмолилась Марна.

Но Баюн не услышал ее, сладко посапывая во сне.

Лихо тем временем обошло свои владения и замерло у дальней стены. На полу, прямо перед ним, чернели две цепочки следов.

– А это кто? Неужели у меня гости? – ликуя, прокаркало чудовище. – Устрою пир!

Локтем Марна изо всех сил толкала Кота в бок, но ему до этого не было дела.

– Где же вы? – скрипел натужно хозяин мельницы. – Хватит хорониться по углам.

Чтобы унять озноб, Марна сунула руки в карманы платья и нащупала золото. Металл был таким горячим, словно его держали над огнем. Тут же девушка схватила волшебную иглу и без колебаний воткнула ее в лапу Кота-Баюна.

Зверь дернулся и широко открыл бирюзовые глаза. Он было хотел рявкнуть от боли, но Марна крепко сжала его морду, удерживая пасть. А потом указала пальцем туда, где металось злобно страховидное Лихо, скрежеща зубами, приплясывая и подволакивая костяную ногу.

– Скоро я вас всех найду. Вам на горе на беду… – запело, кашляя, чудовище.

При виде него шерсть на загривке Кота встала дыбом, спина выгнулась дугой, а глаза сделались темно-синими. Из мягких подушечек на лапах показались стальные когти, а из груди вырвалось грозное шипение, переходящее в вой.

– Ах вот вы где! – закричало Лихо, торжествуя, и стало взбираться по лесенке.

– Полезай мне на спину, скорей. Он не должен к тебе притронуться, – взвыл во весь голос Кот. – Если прикоснется хоть пальцем, ты пропала!

Не мешкая и мгновения, вспрыгнула Марна на плечи Баюна и припала к его спине, крепко ухватившись руками за шерсть.

Но вот свою безобразную голову на чердаке показало Лихо. Оно усмехнулось злобно и, вгрызаясь сломанными зубами в деревянную балку, стало вползать на крышу.