Сказка о невесте Полоза

Улыбнулась Марна, поднялась и отправилась к реке умываться. И заслышала у воды тихую песню. Пела ее кудесница, одетая в наряды самотканые: платья из грубого сукна да шкуры звериные. Были у ней перья в волосах, а на груди монисто из камешков. Да на ногах черевики сыромятные. Кудри копною каштановой рассыпались по плечам.

– Утра доброго, хозяйка, – поздоровалась чинно Марна.

На что незнакомка обернулась, явив гостье очи черные, как два омута.

– И тебе на здоровье.

– Веса ли это спит на мехах? – вела дальше беседу Марна.

– Она самая. Притомилась, видно, вчера.

– А ты, стало быть, Рыся?

– Не угадала, – улыбнулась печально незнакомка, доставая из воды выстиранные платья. – Звать меня Куной, Рысе я – кровная сестра.

– А меня Марною величать, – миролюбиво кивнула девица. – Так будем знакомы.

– Как белье развешу, разведу огонь, вскипячу воду да приготовлю нам кушанье, – опустив глаза, ответствовала Куна. И скользнула в пещеру, словно тень.

А Змеевна тем временем отправилась осмотреться. Текла река, у которой разместились оборотни, в низине, а бережок тут был пологий, глиняный. Зарос он камышом и хорошо скрывал пещеру от чужих глаз. Погода у воды стояла теплее, чем в лесу, и река не замерзла, а только покрылась тонкою корочкой, что трескалась даже от ветра. Вниз по течению русло расширялось, по обоим его берегам густой стеною рос лес.

– Туда нам и надобно, – изрекла Марна, вглядываясь вдаль.

– Так собирайся! – молвил протяжно кошачий голос за ее спиной.

– Дай время позавтракать, – усмехнулась девушка, обернувшись к Баюну.

– Ох зря ты затеяла это, – заворчал полосатый, но все же спустился к воде следом.

А в пещере уже горел, потрескивая, костер, и ароматное варево кипело в котелке. Тут же колдовала Куна, заплетши длинные волосы в косу. Веса проснулась и сидела у костра, бросая в огонь разноцветные речные камешки.

– Здравствуй, Веса. Это я спасла тебя вчера, помнишь? – и Марна протянула к девочке руку.

Но ребенок оскалился, зарычал, прячась за спину высокой Куны.

– Что ты, глупая, – рассмеялась Рыся, входя в пещеру. – Девица тебе жизнь сохранила, а ты дерешься!

Она кивнула с улыбкою Марне и опустила наземь большую плетеную корзину.

– Глядите-ка, что я раздобыла! – и вынула из нее яйца, краюху хлеба, морковь да капусту и бутыль с молоком.

– Да ты, никак, на ярмарке побывала, – хлопнула в ладоши гостья оборотней.

– Лучше! – кивнула Рыся, снимая с плеч теплый кошачий мех. – Была я в деревне. Там нынче ни души не видать. Мужчины поехали на охоту, а бабы по домам хоронятся. Вот я их хозяйство и прибрала к рукам.

– Я же просила тебя не ходить к людям! – с укором сказала Куна, добавляя ароматные листья в котелок.

– Да что мне станется? Я проворная, как… рысь, – и она залилась смехом, закружив в объятиях малышку Весу. – Ну, полно сердиться, давайте есть. Пахнет знатно Кунина стряпня.

За все это время Баюн не сказал ни слова, а только сидел в сторонке, нервно подергивая кончиком хвоста. Не придвинулся он к столу и когда хозяйка пригласила.

– Ты на сестру мою не смотри, – разламывая ломоть черного хлеба, успокоила Рыся. – Все-то она ворчит, осторожничает.

Она убрала с лица рыжие курчавые волосы и принялась есть прямо из котелка длинной деревянной ложкой. Глаза у Рыси были зеленые и такие светлые, словно листва по весне. А лицо смешливое, живое.

– Я тебе, девица, вот что скажу: охота нынче в разгаре, хоть в лес не ходи. Ты, конечно, человек, а все ж негоже без защиты по пущам шляться. А Кот-Баюн и подавно дичь желанная.

Навострив уши, слушала Марна. А Куна только молча жевала, позвякивая монистом.

– Так вот не ступайте никуда покамест. Переждите пару деньков.

– Этому не бывать! – вздыбился Кот.

– Да что ты, Баюн, ведь не пленниками нас держат! – пристыдила друга Марна.

– Ты, сказитель, не серчай, а лучше послушай, – Рыся обглодала кроличью кость. – Коли хочешь идти, держать не станем. Только некому вас будет из беды выручать.

Фыркнул Баюн и бросился вприпрыжку из пещеры.

– Не корите его, – попросила прощения у женщин гостья. – Поутру он часто сердитый. Мы останемся, пока охотники домой не вернутся.

– Вот и славно, – захлопала в ладоши Рыся. – Глядишь, и нам веселее будет.

– Мне одно интересно, – выбирая морковь и свеклу из похлебки, интересовалась любопытная Марна, – вчера ты была кошкою, а сегодня человек, хоть и день на дворе.

– Нам солнце не помеха, – пояснила рыжая сестрица. – Мы, оборотни, три дня и три ночи в месяц вольны пребывать в людском обличии. И сегодня как раз начало полнолуния. Будут песни, и пляски, и сказания у костра. Коли останешься, сможешь увидеть все собственными глазами.

Поглядела гневно на Рысю Куна, но ничего не сказала и, бросив ложку, вышла вон.

– Не сердись на Куну, она уж не один месяц такая.

– А что приключилось? – спросила участливо Марна.

– Да поди, влюбилась сестра. Спасла как-то молодцу в лесу жизнь. А наутро проснулся он – нет рядом девицы, только куница юркая. Искал-искал, так домой ни с чем и отправился.

– А что ж потом?