Сказка Востока

Малцаг ожидал, что «Сказка Востока» в Тебризе будет, как и сам город, в запущенном состоянии. Ничуть. Все, как и в других городах: все во мраке, а центр огнями манит, всюду экзотические деревья, фонтаны, мрамор, чистота. И Малцаг знает, что никакой охраны не видно, но все под скрытым тщательным наблюдением. Здесь нет никаких ограничений, были бы деньги. Это действительно сказка, оазис, блажь, если не рай. И после стольких тяжелых дней ноги сами несут, и Малцагу хочется окунуться в эту беззаботную жизнь кайфа, изобилия, музыки, массажа, юных гурий, словом, совсем в иной мир. На сей раз он никак не вспомнил тех рабов, которые на последнем издохе, в грязи и в вони своих испражнений крутят тяжеленные жернова.

В «Сказке Востока» Тебриза несколько иной, ближе к персидскому, очень богатый узорчатый орнамент, весь колорит. Все блестит, даже сияет. Здесь царит атмосфера праздника, полная эйфория, воздух пьянит, ни о чем и думать не хочется, даже деньги не в счет.

С любезной улыбкой всех посетителей встречает местный администратор, и Малцаг подумал, где купец Бочек берет этих служащих — на одно лицо. Ему захотелось по-настоящему расслабиться, забыть о войне. Но когда на сцене показались юные танцовщицы, он вспомнил Седу, Шадому и, не притронувшись к еде, вернулся в ослепляющий блеск парадного фойе, и прямо к колонне, где стоял в учтивой позе услужливый администратор.

— Вам нужен главный конюх? — вмиг озадачилось лицо администратора, и, услышав то же самое повторно, он сказал, что главного конюха в данный момент нет, но скоро прибудет. — А пока отдыхайте, как почетный гость, — угодливо расшаркивается администратор.

После второго бокала вина Малцаг уже полностью был поглощен танцами маленьких гурий и не заметил, как рядом сел крепкий, средних лет мужчина с суровым скуластым лицом со шрамом, явно тюрк-монгол.

— «Сказка Востока» — быль? — почему-то в вопросительной форме и не без иронии выпалил Малцаг. В это, как в сказку, он верил и не верил. А главный конюх сквозь узкие раскосые глаза пристально посмотрел на Малцага и твердо ответил:

— Быль. Как тебя зовут? — и, не выслушав дела пришельца, бросил: — Я вернусь.

Вернулся он не скоро, пригласил Малцага пройтись с ним по заведению, словно для экскурсии. Малцаг понял, что его ведут кому-то на показ. «Неужто Бочек здесь?» — с потаенной радостью думает Малцаг. А его поводили, вновь усадили на прежнее место. И много времени прошло, всякие мысли его за это время посетили, да хмель, этот пьянящий воздух и юные гурии берут свое, выбивают из головы всякие заботы и мысли. И он уже мечтал, с которой из красавиц проведет эту ночь, как вновь появился конюх. На его заросшем лице никаких эмоций, молча поманил за собой. Они спускались в подземное помещение, проходя по коридору, попали в клубы дыма. Малцаг чихнул, сразу понял, что здесь жгут крепкую дурь, и она по вентиляции распространяется по всему заведению, отуманивая мозги. Однако теперь Малцагу расслабляться нельзя: в подземных лабиринтах сыро, темно, страшновато, и неизвестно, что за очередным углом поджидает. Все может быть, и он крайне напряжен. Да вдруг стало светло, просторно, и воздух очень свеж, и знакомый аромат. Они оказались в огромном зале. Ласково поет ручеек, откуда-то витиеватые струйки пара и знакомый фальцет:

— О чающий движения воды, ^[141]— из небольшого бассейна цвета небесной лазури видна лишь крупная голова и широченные плечи Бочека. — Раздевайся, здесь твоих ушей никто не увидит, — не ответив на приветствие, купец стал выходить из воды. Малцаг изумился этой обрюзгшей массе, и, чтобы ответить на не скрытую надменность тем же, он язвительно заметил:

— А тебе каирское подземелье было бы полезнее.

— Гм, — недовольно кашлянул купец Бочек. — Мир вертится, и теперь ты в моих объятиях, — он облачался в простынь и вдруг широко улыбнулся, дружески обнял Малцага. — Прости, я рад тебя видеть, ты тот же — боец. Ха-ха, не сдрейфил. Дай, я полюбуюсь на тебя. Молодцом. Раздевайся.

Они парились в турецкой бане, ужинали в огромном зале, а потом небольшая комната с камином, один кальян на двоих и никакой прислуги. Только здесь, после знака хозяина они заговорили о делах.

— Я знаю, что подвергаю тебя огромному риску, — сказал Малцаг, — но иного не было.

— Правильно сделал, — Бочек выдохнул клуб дыма и после продолжительной паузы: — не говоря о том, что ты меня спас, и не учитывая мое слово, я горд и рад за твои дела… правда, твой султан Фарадж — трухля.

— Ты ведь понимаешь — выбора нет.

— Понимаю, но в Каир, даже если позовет Фарадж, не суйся, — тяжело сопя, Бочек встал, подошел к деревянному шкафу, стал разливать какую-то вязко пахнущую жидкость. — Превосходный эликсир из Китая, — поставил он перед Малцагом пиалу. — Если честно, встречи с тобой — и вправду, риск, но я очень рад. Хотелось тебя увидеть. Я давно не был в Тебризе, — он сделал небольшой глоток. — А ты какими судьбами?

Без обиняков Малцаг во все Бочека посвятил.