Сказки Бурого Медведя

Только они, да ещё жрецы из Старого могут с Вороном напрямую разговаривать. Остальные — только гадать «да — нет». Вот и теперь пара с верховьев на лыжах пришла. Воин молодой и жена его, недавно в девки взошедшая да малым сроком непраздная уже. Он её в Старом аккурат на Таусень и сосватал. Три месяца не прошло. Выкуп хороший заплатил, благо пред тем из похода вернулся. Силён, красив да ловок что рысь, да собственно, Рысью его и звали. А её Любляной в новом роду нарекли. Рыся Ворон давно знал, тот и говорить с ним мог запросто, а жена его — нечастая гостья, потому не понимает ничего пока. Но это исправить можно, научится ещё.

— А скажи, стар Ворон! Поведай нам! Кто родится у нас? — произнесла Любляна и положила рядом с Вороном два угощения — кусочек мяса и кусочек хлеба. Мясо возьмёт-значит мальчик, добытчик. Хлеб — значит девочка, печи хозяйка.

Потоптался Ворон на суку и взял мясо. Важно съел, к хлебу не притронулся.

— Мальчик у нас будет! — приникла к Рысю жена. — А давай спросим, кем будет он?

— Ты сама спрашивать будешь, или мне спросить? — улыбнулся тот.

— А ты умеешь?

— А то! Мы с ним старые друзья. Как с тобой говорим.

— Ух ты! Тогда ты спрашивай, только и мне говори, о чём он скажет!

— Так речь наша не словами будет, а по-другому, но скажу, конечно. Ты ж ведь не угомонишься.

— Не угомонюсь! А ты не тяни за хвост, говори давай!

— Да как я с ним говорить буду, если ты трещишь что сорока?

— Молчу! — смеясь глазами, закрыла Любляна рукавичкой рот.

— Здравствуй, Ворон!

— И ты здрав будь, Рысь! — ответил Ворон. — Слышал я вопрос, потому без проволочек и отвечу. Будет сын твой воином знатным, но не сразу, а по необходимости. А потому не сразу и ухваткам воинским учи, а лучше волшбе да смекалке поначалу. Безстрашие тренируй да тело крепи. Про Отца Небо, Землю-Мать и тело Родово всё поведай. Так ему самому потом проще будет боевую науку освоить. А начинать прямо сейчас надо.

— Так не родился же он ещё!

— На землю пришёл, значит уже пора. Он сейчас чувствам учится, с тебя и матери их впитывает. Как вы ему их покажете, так и научится. Будет жена твоя тебя бояться, так и он бояться тебя станет. Будет песни петь от души, так и ему они нравиться будут. Будешь ты жену смелостью и ловкостью радовать, так и он после будет с удовольствием этим заниматься. Будете природой любоваться, так и он ей радоваться будет. Ты о походах поведай, а жена пусть сказки сказывает. Чем больше с ней будете радости испытывать, тем радостнее сын ваш в жизни будет. Ты не перечисления мои слушай, а саму суть пойми.

— Да понял. Чего ж тут сложного? Так же, как после, дети играя приёмы воинские повторяют, так и он сейчас чувствовать учится.

— Верно. Больше я тебе ничего сказать не могу пока. Устал. Старость — не радость.

— И на том благодарствую, Ворон, — склонил голову Рысь. — Пойдём мы в обратный путь.

— Ну! Что? Что он сказал? — захлебнулась от нетерпения Любляна.

— Воином будет! Дюже хорошим! Вот только готовить его уже сейчас надо. Не будем мешать старому, пойдём обратно, по дороге всё и расскажу.

Проводил Ворон их взглядом. Эх, молодость! Всё-то у них радостно да весело. Думают, вся жизнь впереди. Эти-то ещё молодцы, делом заняты, а другие посмотришь, так и не сделают ничего до самой старости. Не научатся. Долго он так сидел, думу думал, ночь пересидел. Утро настало, и вот ещё кто-то идёт, да не один, а целых пять. Эти с Речного. Тяжело с ними, с речными. Всё о богатстве думают да о вещицах разных новомодных, заморских. Говорить с Вороном разучились, только гадают, а потому времени тратят жуть сколько. Подскажи, как торговать сподручнее — так али этак? А может вот так? Да подскажи, какой товар в столицу северного князя взять — тот или этот? И так до вечера. Ворон иногда притворялся, что устал и спит, так эти олухи отходили в сторону, костерок разводили, еду готовили да ждали, когда он проснётся. А потом всё сначала. Еды они конечно много приносили, да разве в ней дело? Думают глупые, что всё купить можно. Эх, нашёлся бы кто-то, чтобы вразумил этих охламонов, да так, чтоб поняли, что главное богатство в другом.

Точно, лучший купец верхних выселок, Прядота, да сыновья его — Перепут, Стремир, Твердята и отрок Бобёр. Ну, теперь держись! Это точно куда-то собрались, теперь до вечера не отстанут.