Читаем Сказки Китая полностью

Как у дракона в долг дворец брали

Захотел мастер Лу Бань построить самый красивый дом на земле. Но каким должен быть этот дом? Как ни искусен был мастер Лу Бань, но не мог он себе представить самый красивый дом на земле.

— Говорят, нет на свете ничего красивее дворца царя драконов Восточного моря, вот и нужно взять его за образец, — сказал один из учеников Лу Баня.

— Правильно, пойду попрошу у него дворец, — согласился Лу Бань и отправился к царю драконов.

Подошел он к берегу Восточного моря и рассказал царю драконов, зачем пришел. Подумал царь драконов и говорит:

— Хорошо, дам я тебе мой дворец, только через три дня ты должен будешь вернуть его обратно.

Мастер Лу Бань забрал с собой дворец дракона и ушел. А дворец был действительно прекрасен: красные кирпичные стены, зеленая черепичная крыша, углы которой взлетают высоко-высоко вверх. В главном зале восемь высоких стройных колонн, двери и окна украшены резьбой, а расписные карнизы — точно морские волны. Величествен и наряден дворец царя драконов! По этому образцу и начал строить мастер Лу Бань.

В первый день Лу Бань и его ученики с большим трудом установили балки, на другой день стали возводить стены. Но дворец царя драконов был так огромен, углы крыши так причудливо изогнуты, карнизы так затейливо расписаны, двери, окна, черепичные желоба покрыты такими узорами, что, работай хоть день и ночь, все равно не успеешь за три дня все сделать. Близился вечер третьего дня, и ученики спросили Лу Баня:

— Сегодня вечером царь драконов отберет свой дворец. Что мы будем делать?

Лу Бань подумал и ответил ученикам:

— Такой дворец не для царя драконов, в нем должны жить люди. Я дам вам сейчас по три кола, и вы прибейте ими дворец к земле.

Ученики так и сделали, вбили они в землю большие колья, а Лу Бань подвесил к загнутым углам крыши медные колокольчики.

Поздно вечером царь драконов Восточного моря послал свое войско — рыб, раков, крабов и драконов — за дворцом. Когда войско приблизилось, поднялся ветер и полил дождь: колокольчики, подвешенные к крыше, зазвенели. Подошло драконово войско, хотело поднять дворец, да не смогло. Зашли тогда они с западной стороны, навалились что есть силы, да не смогли сдвинуть дворец с места. Стали по углам, рванули изо всех сил, но не оторвали его от земли.

Ни поднять, ни сдвинуть, ни оторвать от земли — ничего не могут. А тут уж и третью ночную стражу пробили, потом еще два часа пролетело, вот-вот солнце покажется. Забеспокоились драконы, рыбы, раки и крабы, забегали вокруг дворца. Маленький дракончик забрался на крышу, карпы шлепали хвостами у дверей, раки перелезли через стены, а крабы поползли прямо напролом. Но дворец и на чи не сдвинулся, только колокольчики звенят. В это время запел петух, и медленно-медленно начало подниматься солнце. В лучах его умер маленький дракон, что забрался на крышу: голова его задралась кверху, тело вытянулось по скату и застыло, а хвост высох и поднялся высоко к небу. Карпы тоже не вынесли солнечного света, как бились, так и пристыли они к дверям, выпучив свои белые глаза.

Когда совсем рассвело, учитель Лу Бань и его ученики подошли к дворцу, и еще красивей он им показался. Слепили они из глины драконову голову, выжгли из черепицы драконов хвост, выковали из меди дверные ручки наподобие карпов и укрепили все на тех же местах.

И с тех пор в Китае стали строить такие дворцы.

Корзиночка с цикадами

В Пекине стена Запретного города имеет на углах четыре красивые башни. Прогуливаясь под стенами города или по берегу канала, пекинцы невольно замедляют шаг, с удивлением и восхищением разглядывая башни. И чем больше человек смотрит на них, тем больше пленяют его игра красок и переплетение узоров, даже не верится, что башни эти сделаны из обыкновенного дерева, кирпича и камня. Качая головами, люди говорят:

— И кто это придумал такое!

Все жители Пекина знают, что эти башни держатся на девяти стропилах, восемнадцати столбах и семидесяти двух балках. Вот какая существует легенда об этих башнях.

Рассказывают, что, когда только возводили стены Запретного города, этих четырех башен не было.

В какую-то ночь одному из императоров приснился сон. Увидел он во сне городскую стену, а по углам ее четыре красивые башни, и очень захотелось императору построить такие башни. Проснулся он и приказал своим придворным, ведавшим строительными работами, соорудить по углам Запретного города четыре башни, точь-в-точь такие, как те, что привиделись ему во сне. Выслушали придворные приказ, призвали дворцовых мастеров, каменщиков и плотников, и велели им поставить четыре башни. И чтобы в каждой было по девять стропил, восемнадцать столбов и семьдесят две балки, как у тех башен, что видел император во сне. Хорошо построят — получат награду, плохо — не сносить им головы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Bibliotheca mythologica

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза