Сказки Мира Любви

В это время рядом с ним остановилась Цапля. Она была очень высокая. И Лягушонку пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть ее. Цапля задумчиво поглядела на него сначала одним глазом, потом другим, наклонилась к нему и широко раскрыла свой клюв…

КОРАБЕЛЬНАЯ СКАЗКА

Шхуна качалась на волнах, находясь между сном и бдением. Старое дерево поскрипывало, словно кокетливо отвечая на заигрывания легкого ветерка. Она привыкла, чтобы ею восхищались. «Прекрасная Сантариона» – так назвали ее много лет назад, но и сейчас, несмотря на разрушительные следы времени, она все еще была прекрасна. В некотором смысле Сантариона всегда была старой: ее построили по старинным чертежам в то время, когда моря и океаны уже принадлежали пароходам, и плывущая на всех парусах шхуна выглядела среди них, как девушка в старинном бальном платье с локонами, украшенными цветами, среди джинсово – кожаных подростков. Хотя она была так несовременна и романтична, что всегда, казалось, несла на себе какую-то ауру праздника, судьба предназначала ее не для развлечений, а для постоянной тяжелой работы.

Она перевозила шерсть, драгоценное дерево, породистых лошадей и маленьких обезьянок в клетках. Много раз на ней перевозили тюки с чаем: китайские купцы долгие годы считали, что перевезенный в стальных трюмах пароходов чай теряет свой неповторимый аромат, и предпочитали отправлять свой товар в Европу на парусных судах. Нередко среди тюков с товарами пряталась и контрабанда. В глубине души она гордилась, что ее трюмы никогда не знали ни угля, ни рыбы. Ей казалось, что ее ценность и исключительность во многом определяется тем грузом, который она в себе несет.

Сантариона была не только одним из самых быстроходных парусных

судов, но отличалась и необыкновенной легкостью в управлении и точностью в следовании курсу. Все считали это заслугой опытного капитана и умелой команды корабля, и только очень немногие подозревали, что причина в покладистом характере Сантарионы и в ее желании подчиняться влюбленным в нее морякам. Она любила своих капитанов, никогда не оставлявших ее по своей воле, матросов, ухаживающих за ней, как пчелы ухаживают за своей королевой; ей нравилось предугадывать команды, и она сама расправляла навстречу им свои паруса, как птица расправляет свои крылья, готовясь взлететь.

Всю свою долгую жизнь она старалась никогда не обманывать ожиданий людей, с нею связанных, и делать то, что надо делать. Кто-то решал куда плыть, кто-то каким путем и где делать остановки, приборы рассчитывали курс, а она, последнее звено в цепи необходимости, плыла. Плыла к заранее известным берегам, знакомым портам, привычным пристаням.

Еще она любила штормы и всегда думала, что найдет свой конец на дне океана в борьбе с последним из них в ее жизни. Но ее везучесть сыграла с ней жестокую шутку: уже несколько месяцев она стояла у своего последнего причала, дожидаясь решения людей, не знавших, что делать со старым судном, уже опасным для плавания.

И она дремала, покачиваясь на волнах, и видела сны. И это были странные сны: ей снились высокие берега, покрытые туманом, мимо которых она проплывала. Они звали ее откуда-то издалека, и казалось, что вот-вот туман рассеется и взору откроется то, к чему она плыла всю жизнь, но… она проплывала мимо, думая лишь о том, чтобы поскорее доставить груз, заполнявший ее трюм.

«А ведь никакого груза давно нет…, – вспомнила она, внезапно очнувшись от дремы. – Нет капитана, нет команды. А что же есть? Что же осталось?» Она задумалась, прислушиваясь к себе.

И вдруг тихонько зазвенели якорные цепи, сам собой развязался канат, связующий ее с причалом, с глухим шумом упали старые, много раз чиненые паруса, и Прекрасная Сантариона, не чувствуя тяжести днища, обросшего длинными водорослями и ракушками, развернувшись, плавно и медленно выплыла из портовой бухты и стала уходить куда-то вдаль, в сторону заката; и теплые лучи садящегося солнца покрывали ее золотым лаком.

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СКАЗКА

Я подарю тебе звезду, – сказал он тоном, полным скрытого торжества.

– Вот это? Это звезда? – переспросила она удивленно.

Странный предмет представлял собой шар, светящийся каким-то внутренним, хотя и не очень сильным, светом. Он, казалось, дрожал, как

живой. Такое впечатление производили радужные переливы, непрерывно пульсирующие внутри него.

–Ну, пожалуй, в обычном смысле звездой это не назовешь. Внутри этого шара раздробленный взрывом на биллионы мельчайших цветовых искорок свет, причем каждая из них – особый цветовой оттенок. Представляешь, среди них нет даже двух одинаковых, – закончил он с гордостью.

Она нагнулась и всмотрелась в опалово – зеркальную глубину шара. Крохотные искорки, почти пылинки, сливаясь в волны, вихри, взрывы, заканчивающиеся извержениями и огненными дождями, пребывали в беспрестанном движении.

–Но почему они так мечутся?