Сказки нового Хельхейма

Это было самое странное. Что нет прохожих – ну допустим, у нас тут всегда безлюдно, тихий район, специально квартиру здесь покупал, хотя мог сэкономить… Ладно, речь не о том. А о том, что машины стоят на проезжей части, как на бесплатной парковке, пустые, без водителей и пассажиров, если не все, то многие. Просто стоят!

Так не бывает, чтобы водители бросили машины посреди дороги и ушли, – растерянно думал Хенрик. – За такое штрафуют. Допустим, какой-то один дурак сумасшедший мог бы, но не десятки же. Не может столько народу одновременно сойти с ума, – говорил себе Хенрик, разглядывая автомобили. – Чёрт, не бывает так, хоть стреляйте. Я что, сплю?

Хенрик когда-то то ли читал, то ли от кого-то из приятелей слышал, что когда человек во сне понимает, что спит, сразу же просыпается. Вроде, психика так устроена. А может, не психика, а что-то ещё. Но сам он от своей догадки не проснулся. Хотя совершенно безлюдная улица и проезжая часть, хаотически заставленная пустыми машинами, могли быть только сном. Да просто обязаны! – в панике думал Хенрик. – Сон, конечно, чего сомневаться. Не бывает так наяву.

Однако пустые машины с проезжей части от его размышлений никуда не делись. И прохожие на улице не появились. И не заработал телефон.

Овощной рынок – чёрт с ним, может он давным-давно не работает, Хенрик был довольно рассеянный и на подобные мелочи внимания не обращал. Но супермаркет тоже оказался закрыт, а это уже ни в какие ворота. Он должен работать по воскресеньям, как все продуктовые магазины. Он даже в локдаун работал, только закрываться стал раньше на два часа. Ой, а может, пока я спал, объявили новый локдаун? – догадался Хенрик. – Срочным порядком, прямо с утра? Такой строгий, что все магазины закрылись? И на улицу никому выходить нельзя? И водители бросили свои машины и побежали прятаться, потому что штраф за нахождение вне дома больше штрафа за неправильную стоянку? А может, теперь за прогулки вообще будет расстрел на месте? – в ужасе думал он. И неуверенно себя успокаивал: – Да ну, быть такого не может. Если бы расстрел, всех бы предупредили заранее. А о новых штрафах вполне могли объявить неожиданно, так больше народу можно оштрафовать.

Он достал из кармана медицинскую маску, поспешно надел – может, если объявили локдаун, в маске штраф будет меньше, или вообще никакого? – развернулся и побежал обратно, скорее домой. Интернета нет, это плохо. Нельзя узнать новости. Но лучше уж дома без интернета, чем штраф и расстрел. Про новости можно спросить соседей, – убеждал себя Хенрик. – Выйти на балкон и позвать, может, услышат. Или просто в дверь постучать? В гости ходить наверное тоже нельзя, если снова локдаун. Но можно же, не выходя из квартиры, новости рассказать. Я бы рассказал, если бы меня спросили, – неуверенно подумал Хенрик. – Это же не страшно, наверное? Не запрещается поговорить через дверь?

* * *

Во дворе на лавке сидела соседка в ярко-красном пуховике; ну, то есть, скорее всего, соседка, зачем бы кому-то рассиживаться в чужом дворе. Дом был небольшой, четырёхэтажный, всего два подъезда, двадцать с чем-то квартир, но у Хенрика была плохая память на лица, переехав, он с соседями не знакомился и ни о чём с ними не говорил, просто здоровался со всеми, кого встречал возле дома, этого совершенно достаточно, чтобы прослыть нормальным и даже приятным человеком. Вежливость – удобная вещь.

Увидев соседку, Хенрик обрадовался: ага, значит, во двор выходить всё-таки можно! Правда тут же засомневался: а может, нельзя, просто эта тётка вышла на свой страх и риск? Ладно, – подумал он, – в любом случае, она наверное знает новости. Это я один такой неудачник без интернета, а у людей дома телевизоры, радио, и что там бывает ещё.

Соседка тоже его увидела и взмахнула рукой, подзывая подойти поближе. Хенрик привычно смутился, он стеснялся незнакомых людей, но привычно же взял себя в руки, напомнил себе: самое худшее, что может случиться – я ей не понравлюсь, подумает, что я глупый, и у меня давно не мытая голова, может, потом домашним расскажет и, возможно, другим соседям насплетничает, но это не страшно, за немытую голову не убивают, даже здороваться не перестают. Он давно научился так с собой говорить, напоминать, что люди не особо опасные. А что неприятные, так это совсем не беда.

Соседка принадлежала к тому типу женщин, которых Хенрик инстинктивно побаивался; на самом деле, он всех людей инстинктивно побаивался, но тёток, вроде неё, больше, чем остальных. Такие, ещё не старухи, но уже и не женщины, бесполые от возраста и усталости существа. Прилично одетые, холёные, некрасивые, строгие, как училки; собственно, многие из них действительно работают в образовании, у него самого сперва в школе, потом в универе добрая половина таких была.