Сказки о мастерах

не участвовал. Но в битве при Фридланде пришлось и нам испить

197

горького вволю. Там Бонапарт поймал наше войско в ловушку.

Стесненные в излучине реки Алле, с рассвета сдерживали мы бешеный

натиск французов. Ещё утром погиб наш командир батальона, и я принял

команду.

Полк стоял в батальонных кареях. Много наших уже погибло, и

дважды я командовал сомкнуть ряды… Но вот, в два пополудни, корпус

Нея двинулся в решительный приступ. На нас шла гусарская дивизия

Монбрена. Как они шли! Летели, как боги! Казалось, этой лавины ничем

не удержать…

Но надо было устоять.

- Заряжай, – скомандовал я, - Целься! – и, когда смог различить белки

глаз у людей и лошадей, - Пли!

Залп батальона в упор, в морды лошадей, всё-таки задержал их. Карре

устояло! Справа держался батальон Петра Шереметьева. А вот соседнее

карре Измаиловцев, слева, дрогнуло, и их изрубили в клочья.

Гусары отхлынули, перестроились и вновь полетели на нас! И ещё раз

мы встретили их залпом в упор, а потом штыками. Устояли!

После третьей атаки Монбрена я был ранен картечной пулей в бедро.

Солдаты вынесли меня из этой свалки… В плен не попал, но почти год

провалялся в госпитале.

И опять меня обошли производством! Когда в августе 1808-го я

вернулся в полк, то наш командир, граф Салтыков даже извинился:

- Думали, ты не выжил… Ладно! На днях первый батальон выступит в

Эрфурт. Там будет свидание Государя с Императором Наполеоном. Я

включу в него твою роту. На глазах у Государя отличиться легче!

В Эрфурте было много парадов и смотров. Но до Царя далеко, а

знатных заступников у меня не было… И вступился за меня не друг, а

враг.

На очередном смотру, когда два Государя объезжали строй Русской

гвардии, Наполеон похвалил храбрость русских. И генерал Монбрен,

ехавший в его свите, вдруг узнал меня!

- Да, Сир, – сказал он, - Вон, на правом фланге капитан с русыми

усами. Я его с Фридланда запомнил! Три раза я водил своих гусар на его

батальон, а так и не смог сбить их с места!

Все взоры устремились на меня. И тут Государь меня вспомнил:

- Капитан Коллонтай. Отличный офицер! Я его знаю…

В тот же день я получил Георгиевский крест, чин майора и, от

Наполеона, орден Почетного Легиона.

В Петрбурге, через месяц, нечаянно я узнал из третьих рук, что моя

Ева живёт в Париже с этим самым Монбреном!

Х

Женский почерк

Над аппартаментами принца Людвига в правом крыле дворца мне

приготовили покои. Принц ещё с утра приказал “на всякий случай”

198

привести их в порядок… Не успела я оглядеться на новом месте, как ко

мне зашла герцогиня Лизелотта. Расцеловала, посочувствовала и

вручила золотой ключ Камерфрау.

Моё пребывание во дворце с первого дня приняло вид законный.

Принц Людвиг чрезвычайно заботился о приличиях. Он был удиви-

тельно внимателен к мелочам, а по наблюдательности не уступал

женщине. Ко мне он относился с постоянной нежностью и заботли-

востью. Признаться, временами это меня утомляло.

Разгромив австрийцев и русских, Наполеон в очередной раз перекро-

ил карту Европы. Он был щедр к союзникам: Герцог Фердинанд –

Максимилиан получил от него титул Короля и богатые австрийские про-

винции - Констанц и Швабию. Там, в Швабии, для меня выделили граф-

ство Розенгейм: шесть деревень, два монастыря и замок. Я получила

титул графини фон Розен унд Розенгейм.

Сейчас там управителем Франц Шененберг, человек честный и

надёжный. Треть доходов от этого графства перейдут тебе, внученька, и

к твоим детям.

Вскоре был основан Рейнский союз, в который, вместе с 15 другими

государями, вошел и Король Вюртембергский. Бонапарт стал его про-

тектором.

При дворе все, и принц Людвиг тоже, благоговели перед Наплоеоном.

Быть его союзником, слугой считалось верхом государственной муд-

рости. В каждой комнате дворца стояли бюсты Императора, его

портреты, медальоны с его профилем… Экзальтированное обожание

“Великого человека” казалось мне нелепым.

- Император не вечен, – сказала как-то я принцу Людвигу. – Он умрёт,

и Великая Империя развалится на куски… Что тогда будете делать вы,

его верные союзники?

Принц вспыхнул и впервые оборвал меня: - Прекрати, Ева! Ты жен-

щина умная, но в делах Высокой Политики ничего не смыслишь…

В августе 1807-го состоялось торжественное бракосочетание

принцессы Екатерины Вюртембергской (прелестная была девочка!) с

Жеромом Бонапартом. Всё семейство было на седьмом небе от радости.

Я познакомилась с Императором. Одно время он даже увлёкся мною,

ухаживал, присылал огромные букеты. И явно был не прочь сблизиться.

Но мне Наполеон не понравился. Он был умным человеком, гениальным

полководцем и, безусловно, гениальным актёром. Но уж слишком

выпирало в нём чувство собственного величия.

Принц Людвиг предлагал мне морганатический брак (из соображений

государственных ему сватали Баварскую принцессу, толстенькую

гусыню), но я отказалась. Он очень хотел, чтобы я родила ему сына. Да я

не хотела.