Сказки Старого Лета

Русалки, казалось, только этого и ждали! С визгом и хохотом бросились они в воду, и спустя мгновение Овинник уже пытался вырваться из их цепких пальчиков… Но не тут-то было! Нелегко вырваться от одной русалки, а уж от стайки-то и подавно… Процессия во главе с бултыхающимся Овинником проследовала мимо изумленных и хихикающих зрителей на Отмели и скрылась за поворотом… Все удивленно замолчали.

И тут, в воцарившейся тишине, раздался новый взрыв хохота! Домовой и Леший, чуть не падая с бревна, гоготали во все горло!.. Все в недоумении поглядели на них, а Водяной нахмурился.

— Да что же это такое? — забулькал он, — что вы, басурмане, смеетесь? Счёты счётами, а все же Овинник — не человек, и русалки утаскивать его просто не посмели бы! Если только вы двое их в это не втянули да награду за сие деяние не посулили…

В ответ опять раздался взрыв хохота, еще более оглушительный, чем первый.

— Да что вы хохочете? — не выдержала Майя, — говорите уже, а не то я вас собственноручно окуну!

Леший погрозил ей кулачком, но продолжал отчаянно хихикать. А Домовой оправил бороду и откашлялся:

— Слушайте, друзья мои, — заговорил он, хитро прищурившись, — сейчас будет вам сказка…

Значит, дело было так. Прознали мы с Лешим, что Овинник Микитке-пасечнику насолить решил — крапивных веничков в баньку подложить да к русалкам мужика отправить… Он девушек зеркальцами одарил, чтобы те в назначенный час Микитку, ополоумевшего от боли и на берег выскочившего, в омут утянули. Да не сказал Овинник русалкам, что этим несчастным Микитка будет! Кто явится, мол, того и тащите, а уж явится он непременно…

Так вот, Леший с Водяным в лесу Овинника выследили, когда тот крапиву рвал, да мешки с вениками местами и поменяли. Тот свои березовые Микитке отнес, а крапивные себе прихватил!

А я, как прознал про русалок-то, так и порешил: почто девицам веселье-то портить? Надобно Овинника в баньку спровадить, чтоб он заместо Микитки в урочный час на берегу очутился…

Каюсь, напроказил я! Но уж больно забавно все выходило!

Овинник вздремнуть сегодня к вечеру решил. Так пока он дрых, я к нему прокрался да мукой из амбара его с головы до пят выбелил… А потом в баню его метнулся и прочел заговор, тот, что Овинник березовым веничкам у пасечника по ошибке читал:

Ой крапива— матушка,
Сжалься — выручай!
Ты руки не трогай —
Спину искусай!

Прочитал, значит, и к окну… Гляжу — Овинник весь белый — ворча, через двор к бане направляется! Ну я ноги в руки и к вам! А он, видать, попарился на славу!..

Последние слова Домового потонули в дружном, оглушительном хохоте…

Глава 9. Дом там, где сердце

Ночное веселье было в полном разгаре. Лель играл заводные песенки, начались пляски и хороводы вокруг костров. Выдры прикатили из леса бочонки с рябиновой настойкой и квасом, приволокли снеди в камышовых корзинах. Вернулись русалки. Они пели и резвились, а на все расспросы о судьбе незадачливого лиходея Овинника отвечали улыбками да хихиканьем. На Отмели царило веселье…

Дуная лихо покружилась в хороводе рука об руку с Ярилою и теперь сидела на пенечке у самой воды, пытаясь отдышаться. Из кармана ее фартука выглянул Лютик.

— Эй, Дуняшка! — пискнул он, — а Демка где?

Дуная огляделась: мальчика нигде не было видно… Девчушка вздохнула и спрыгнула с пенька.

— Надо его найти… — пробормотала она, — но где же он есть?

— Не о прелестном ли мальчишке идет речь? — послышался вдруг озорной голосок из воды.

Дуная обернулась. Из заводи на нее глядела совсем молоденькая русалочка…

— Я видела, — продолжала она, — видела вашего Дёмку…

— Где он?! — выдохнула Дуная, — вы его утащили?!

Русалочка взметнула хвостом фонтан брызг и рассмеялась.

— Как же! — проговорила она, — утащишь его! Он же твоя игрушка любимая! А ты — дочь Водяного… Вот Дёмка с тобой и возится — хочет домой попасть поскорее. Ты ради него, небось, тятеньку уломать сможешь, тот мальчика и отпустит… Уж придумает способ!

— Неправда!.. — только и прошептала Дуная.

Ничего больше она не сказала — от речей русалки на глаза навернулись слезы, и стало как-то горько, тяжело на сердце… И тут Лютик, слышавший каждое слово, высунулся из своего кармана и что есть мочи запищал:

— Ты что это тут городишь, пи-и-игалица! Дёмка меня к Дунае для охраны приставил! Значит, она ему полюби…

Но договорить он не успел. Русалка завизжала и с криком «Мышь!» метнулась прочь от берега! Лютик сурово погрозил ей вслед крошечным кулачком — перенял эту привычку у Лешего — и глянул на Дунаю. Та стояла и тихонечко смеялась.

— Вот ведь глупая! — прошептала она Лютику, — мышей боится!

— И правильно, — пропищал Лютик, — в следующий раз будет чушь пороть, и я ее тяпну за нос! Я — суровый мышь!

— Только где же мы теперь Дёмку найдем? — вздохнула Дуная, — русалка-то нам ничего так и не сказала…

— Ну это просто! — отозвался Лютик, — если на этом берегу Отмели его нет, значит, он на другом ее берегу!

Дуная захлопала в ладоши:

— Умненький ты мой мышонок! — воскликнула она.