Сказки Старой Эль

– Я очень стар, Гвен Тилори. Лишь мой замок древнее меня. Но мой век отмерян не мной, и хотя я чувствую, что конец близок, а всё никак не приду к нему… Видишь ли, я должен сперва закончить историю. Свою историю. Я пытался написать о том, что было с королём одним, когда он маски лишился и вернулся домой. А ничего не было с ним. Всё осталось там – в стылой ночи, когда ведьма маску красную смыла. Вся моя жизнь была – странствия. Пусть и по призрачной, ложной дороге – к королевне – но я шёл и повстречал ведьму Ясную, а она дала мне то, что я искал: маску, чтобы скрыть королевскую масть, и свою веру в меня. Этим я и жил. А лишившись этого, перестал идти, жить перестал… Я и земли свои не уберёг. Королевство моё рассыпалось песком и пеплом. Подданные ушли, хотя, вернувшись, я из жил рвался, чтобы эти скудные земли защитить и наполнить. Но, видно, прошло моё время, и время расцвета моей земли осталось в прошлом – тогда, когда мой прадед заложил камень этих ворот, когда пастбища были изобильны, а рудокопы находили всё новые жилы, когда через горные тропы шли караваны за нашей шерстью и нашим железом… Когда же я принял от отца корону из этого самого железа, рудники уже опустели, хорошие пастбища стали так далеки, что всё чаще и люди, и овцы не возвращались сюда в горы, а оставались в низинах. Так и разошлись один за другим… Сначала молодые, чья кровь так же, как моя, жаждала странствий и воли, затем старики – одних забрали дети, другие ушли в иные дали – вечные…

И я уйду следом – в свой час. Нет, не волнуйся, ты не останешься один. Нам еще зимовать вместе, ждать, когда земля уснет под ледяной коркой, ждать, когда ночь и день сравняются, а когда переживём эту самую долгую ночь в году, тогда и…

Старый король замолчал, пряча лукавую улыбку на губах. Гвен порядком взволнованный этим странным разговором, не утерпел и брякнул:

– Что же будет тогда, в канун Нового года? Что?

– Марта придёт. Принесёт праздничный ужин и подарки.

– А-а-а, – разочарованно протянул юноша и отвернулся от очага к столу.

Марта

Дни тянулись в тихом зимнем однообразии, Гвен шил себе куртку и штаны – старик отдал ему новое зеленое сукно и старый плащ с широкими кожаными вставками. Гвен уныло тыкал иголкой, попадая больше по пальцам, чем в неумело намеченные швы. Старый король просил его сходить в тронный зал, осмотреться там, но ноги каждый раз несли его прочь от ветхих стен, припрошенных снегом. Прочь, в холмы. Он все чаще смотрел на далекие огни домов, рассыпавшихся горсткой в низине. Но идти туда не решался. И в замок не шёл. Промерзал до озноба на сыром ветру пустоши и возвращался в сторожку пить горячий грог или бледный травяной отвар – смотря, какое настроение было у хозяина дома.

Декабрь перевалил за половину, дни стали так коротки, что, бывало, выйдешь за хворостом, а возвращаешься уже в сумерках – синих, холодных, неприветливых к одиноким путникам.

Гвен как раз поднялся на западную дорогу, ведущую прямо к замку, как услышал позади себя поспешные тяжелые шаги и приглушенный окрик: «Постой!..» Он обернулся, вглядываясь в сизую темноту. По тропинке между холмами поднималась женщина, закутанная в шаль и капор, скрывающий лицо широкой оборкой. Руку ей оттягивала внушительная корзина, повязанная ярко белеющим в сумерках платком. Гвен остановился, поджидая путницу. По небу тянулись рваные полоски серых облаков, чуть подсвеченных малиновыми отблесками заката, сейчас солнце канет за край земли и станет совсем темно, пока ветер не разгонит облака и не откроет звёзды и робкий серпик луны.

– Спасибо, что подождал, но мог бы, – тяжело отдуваясь, путница ступила на мощеную дорогу, – но мог бы и спуститься помочь мне.

Голос у нее был молодой, звонкий и порядком рассерженный. Она поставила корзину на землю и вскинула голову, сдвинув шерстяной капор на затылок. Юное свежее лицо раскраснелось от быстрой ходьбы и подъёма, растрёпанные волосы каштановыми завитками обрамляли его, серые глаза смотрели сердито и лукаво, маленький рот кривился, сдерживая улыбку. Прямой аккуратный нос в россыпи веснушек завершал портрет незнакомки. Гвен потупился, отступая, красота девушки и её появление были так неожиданны, что он не знал, куда себя деть, но пока она, тяжело дыша, поправляла свой капор, совладал с собой, повёл плечами, поправляя короб с хворостом, снял шапку и поклонился:

– Кхм, моё почтение… Гвен Тилори, ученик старого короля.

Глаза ее вмиг посерьезнели, она присела в ответном быстром реверансе.

– О, так вот, куда ты идешь!.. И хворост, верно, ему несёшь… Ну пойдём, я тоже к старому замку путь держу.

Склонив помрачневшее лицо, она потянулась за корзиной.

– Позволь мне! – Гвен, помнящий недавний упрёк, рванулся следом.

– Ну берись, понесём вместе, если на дороге разойдёмся.

– Разойдёмся. Дорога здесь широкая.

Роста они были примерно одинакового, но более крепкий Гвен шагал шире, поэтому они сперва сильно толкали друг друга, нервно смеясь и бросая короткие взгляды, но скоро приноровились и зашагали в ногу по припорошенной вчерашним снегом дороге.