Скелет дракона

Ученики Леонардо хохочут, вспоминая только им одним известные вещи. Король и Анна смотрят на них, как на сумасшедших.

Король хлопает в ладоши. Франческо и Салаино вздрагивают, успокаиваются.

Король. Не забывайтесь.

Франческо (утирает слёзы, не понятно, то ли от с меха, то ли от горя). Простите… простите…

Анна. Это всё неправда!

Салаино. Что неправда, небесная синьора?

Анна. Телеги с серпами, – чушь какая-то! Леонардо да Винчи не различал добра и зла? Как бы тогда он создавал такие прекрасные картины?

Салаино. Многие называют их холодными, даже бездушными.

Франческо. Завистники.

Анна. Говорят, что мастер Леонардо не ел мяса, жалел животных. Говорят, что он покупал на базаре птиц и отпускал их!

Франческо. Он отпускал птиц, чтобы подсмотреть, как они летают.

Салаино. А мяса не ел, чтобы меньше спать и больше работать. Возможно, поэтому он и любви сторонился.

Анна. И в это я не верю! Более вероятно, что предметами его страсти становились юноши, что приходилось держать в тайне. Жизнь без любви прожить нельзя! Ведь любовь это… прекрасно!

Матурина. Любовь – это сплошные муки.

Все оборачиваются. Матурина стоит в дверях.

Франческо. Матурина, пошла вон!

Король. Нет, отчего же? Пусть скажет народ… Чем же так ужасна любовь, уважаемая Матурина?

Анна. Вы просто никогда не любили. Когда встречаешь мужчину, за один взгляд которого, за беглую ласку ты готова отдать… многое… Ради этого стоит жить. А может, и умереть!

Матурина. Я не знаю, вы люди благородные. Но когда встречаешь такого, как вы сказали, то и глядишь на него, и ласкаешь, и умирать тут незачем. А вот как народятся дети… У вас-то, синьорина, детей-то поди, ещё не было!

Анна. Как можно? Я не замужем!

Матурина. Ну всяко бывает… у благородных-то! Так вот, я говорю, как дети народятся, вот тут-то и начинается любовь… Потому как то он болеет, то с ножиком играет, то лезет куда-то, то жениться надумал… А то на войну идти… Вот тут бы ты и рада за него жизнь отдать, да не получается… Не нужна никому твоя жизнь… Только его… Когда французы-то на нашу землю пришли, сперва старшего в солдаты забрали, Марко… Потом Никколо… Третьим Пьерино ушёл… А последним Паолино…. Вот когда нам про младшенького, Паолино, написали… меч его прислали… ржавый от крови… тогда Антонио, отец, встал, меч этот взял и сказал: «Не плачь, Матурина. Пойду и я на войну… Отомщу за наших мальчиков… Лично удавлю французского короля!» И сам не вернулся… Вот так я и не знаю, встретил ли мой Антонио французского короля…

Пауза.

Салаино. Зато ты встретила, Матурина!

Матурина. Как это? Где?

Король с усмешкой покашливает, выступает вперёд. Матурина поворачивается на кашель. Сначала близоруко щурится, пытается разглядеть короля, потом подходит ближе, в её лице постепенно нарастает ярость, в конце концов, она хватает короля за горло.

Матурина. Убью! Удавлю! За Антонио моего! За Марко!

Король. Уберите её!

Матурина. За Николо!

Король. Оттащите!

Матурина. За Пьерино!

Король. Это был не я! Другой король! Другой! Королей много!

Салаино смеётся.

Матурина. За Паолино!

Король. Да уберите вы эту ведьму!

Франческо кидается оттаскивать Матурину.

Вдруг раздаётся стук. Это посохом бьёт по полу нотариус, месье Вильгельм Боро. Все замирают, оглядываются. Боро стоит у двери во внутренние покои с торжественным лицом, с ним рядом стоит фра Бартоломео. Франческо удаётся, наконец, отцепить ослабевшие руки Матурины от горла короля.

Бартоломео. Сегодня, второго мая года тысяча пятьсот девятнадцатого по рождеству Христову скончался мастер Леонардо ди сер Пьеро да Винчи. Упокой господи, его душу! (Крестится сам, потом крестит всех присутствующих).

Тихо плача, Матурина отходит в угол. Роняя слёзы, во внутренние покои дома бежит Франческо. За ним хочет пойти король, но Салаино преграждает ему путь.