Читаем Скитальцы. Пьесы 1918–1924 полностью

Скитальцы. Пьесы 1918–1924

Андрей Александрович Бабиков , Владимир Владимирович Набоков

Да, – он дойдет… Двенадцать миль… к тому же пурга стихает…(Пауза.) Помолиться надо… Дневник – вот он, смиренный мой и верный молитвенник… Начну‐ка с середины…(Читает.) «Пятнадцатое ноября; луна горит костром; Венера как японский фонарик…»(Перелистывает.) «Кингсли – молодец. Все будто играет – крепкий, легкий… Нелады с собачками: Цыган ослеп, а Рябчик исчез: в тюленью прорубь, вероятно, попал… Сочельник: по небу сегодня Aurora borealis раздышалась…»(Перелистывает.) «Февраль, восьмое: полюс. Флаг норвежский торчит над снегом… Нас опередили. Обидно мне за спутников моих. Обратно…»(Перелистывает.) «Восемнадцатое марта. Плутаем. Санки вязнут. Кингсли сдал. Двадцатое: последнее какао и порошок мясной… Болеют ноги у Джонсона. Он очень бодр и ясен. Мы всё еще с ним говорим о том, что будем делать после, возвратившись». Ну что ж… Теперь прибавить остается — эх, карандаш сломался… Это лучший конец, пожалуй… Господи, готов я. Вот жизнь моя, как компасная стрелка, потрепетав, на полюс указала, и этот полюс – Ты… На беспредельных твоих снегах я лыжный след оставил. Всё. Это всё.(Пауза.) А в парке городском, там, в Лондоне, с какой‐нибудь игрушкой, — весь солнечный, – и голые коленки… Потом ему расскажут…(Пауза.) Тихо все. Мне мнится: Флэминг по громадной глади идет, идет… Передвигая лыжи так равномерно – раз, два… Исчезает… А есть уже не хочется… Струится такая слабость, тишина по телу…(Пауза.) и, вероятно, это бред… Я слышу… я слышу… Неужели же возможно? Нашли, подходят, это наши, наши… Спокойно, капитан, спокойно… Нет же, не бред, не ветер. Ясно различаю скрип по снегу, движенье, снежный шаг. Спокойно… Надо встать мне… Встретить… Кто там?