Склифосовский

Подробно описан рукотворный райский уголок и в воспоминаниях Ольги Склифосовской-Яковлевой. «Сегодня виноградник, разбитый по южному склону горы, чтоб солнышко могло прогреть каждую ягодку крупных гроздей лозы. На другой день мы всей гурьбой рассматривали, как персиковые деревья были растянуты по южной стене дома. Нежный персик прячется за домом от холодного северного ветра. На следующий день мы отправлялись на хмельник с его сложным устройством, выписанным из Баварии, где делается особенно вкусное пиво. Затем любовались парой изящных ручных газелей, живущих в глубине парка.

Дедушка очень любил свой роскошный сад, холил и берег все свои разнообразные деревья — фруктовые и декоративные. У него росли чудесные оливковые деревья с мелкой серебристой листвой, усыпанные маленькими желтыми цветочками, такими душистыми, что все пчелы слетались к ним, и казалось, что каждое дерево гудит и шевелится. А вот целая группа душистых густых деревьев с широкими сочными листьями — это грецкий орех. Пышное шелковистое дерево или шелковица, несущая одновременно и зеленые ягоды, и более спелые — розовые, красные, вплоть до совсем спелых темно-лиловых ягод. На пригорке красуется веселый кизил со своими яркими плодами.

Скрещивая разные породы яблонь с яблонями, груш с грушами, дедушка получал исключительно душистые сочные плоды. Он стремился доказать и доказал, что в южных наших губерниях могут вызревать фрукты не хуже французских. Таков был „дедушкин садик“ размером в несколько десятков десятин».

Конечно, Николай Васильевич гордился своим красивым достижением, но в этой гордости не было ничего снобистского. Он всегда был рад гостям в своем имении, причем сословие этих гостей не имело никакого значения. И даже более того, он всегда был готов поделиться, чем мог, с нуждающимися. Ольга пишет, что когда ее отец только приехал в Яковцы, то первой новой постройкой стала бесплатная школа для крестьян «на 45 детишек с квартирой для персонала», причем он настаивал, чтобы учились и мальчики, и девочки. К этому проекту он тоже подошел со всей серьезностью, продумав не только удобные классы, но и грамотно спроектировав пришкольную территорию. В частности, выделил землю под школьный сад, считая полезным обучать будущих крестьян садоводству. Школа получилась, как и все его задумки. Она продолжала работать и после его смерти, а закрылась уже после революции, став рабочим общежитием.

В Яковцах издавна было плохо с водоснабжением, поскольку подземные воды проходили очень низко. Склифосовский подошел к проблеме практически, решив вырыть сверхглубокий колодец. Долго и кропотливо занимался поиском воды, а найдя — сделал колодец не только для своей усадьбы, но и для близлежащего села.

Конечно же, как нетрудно догадаться, добросердечие его не ограничилось школой и колодцем. Формально Склифосовский приезжал в свое имение отдыхать, но на деле отдыха никогда не получалось. Во время летних каникул ему часто приходилось выезжать в Полтаву, где он то консультировал, а то и оперировал в земской больнице. Но это была лишь верхушка айсберга. Как только начиналось лето, — на дороге, ведущей в любимую профессорскую Отраду, образовывалась «пробка» из крестьянских подвод. Люди спешили показать своих больных родственников столичному доктору, зная, что он не только не откажет, да еще и денег за прием не возьмет и даст с собой лекарств. А еще, как уже говорилось, он был очень терпелив и общался со всеми очень уважительно, и пациенты это ценили.

Близко знавший Склифосовского и его семью заслуженный врач Владимир Павлович Арсеньев пишет в своих воспоминаниях о деятельности Склифосовского: «Само собой разумеется, что и в деревне продолжались такие же приемы больных, как и в Москве, менялся только состав его амбулатории, превращающийся в чисто крестьянский. Николай Васильевич всегда говорил, что это были лучшие часы его жизни, когда он близко соприкасался с народом, входил в его жизнь и нужды и гордился тем безграничным доверием, которое оказывалось ему как своему врачу, а не „панскому“».

Как вспоминает дочь Ольга: «Крестьяне-латыши съезжались заранее из близких и дальних деревень и телеги с их больными растягивались длинными вереницами по обе стороны дороги, ведущей к усадьбе».