Сколько стоит ваше сердце?

Алета как раз глотнула глинтвейна, вкусного, пряного, с запахами трав, только поэтому и промолчала. А в следующее мгновение уже все вспомнила: рясу, побег, полет на урагане... поцелуй. И то, как сама льнула к мужчине, утратив представления не только о приличиях, но, кажется, даже о реальности.

Графиню окатило жаром.

- Хороший глинтвейн, - сделала вывод добрая женщина, - вон как щечки-то порозовели. Ты допивай, милая, а я распоряжусь, чтобы тебе завтрак принесли.

И служанка вышла, притворив за собой двери.

Оставшись одна, девушка огляделась. Комната была небольшой, но роскошной: камин, столик с зеркалом, столик с головоломкой Тарнеш, дорогой игрушкой, доступной лишь очень богатым.

На третьем столике из редкого розового дерева, рядом с кроватью, лежала толстая книга. Судя по узору на переплете - жизнеописание какого-нибудь Святого Древнего.

Из любопытства Алета подцепила кончиком ногтя тяжелую обложку, и на колени ей спланировал листок бумаги.

Девушка машинально перевернула - и вздрогнула. С рисунка, сделанного весьма умелой рукой, на нее смотрел... Марк Винкер.

За дверью послышались торопливые шаги и негромкий разговор. Не отдавая себе отчета, Алета мгновенно свернула бумагу вчетверо и сунула под рясу, за корсаж, а книгу вернула на место, сдвинув "как было".

- А надо ли, сестра? - Марк выпрямился и отставил опустевший бокал с водой. - Говорить о делах можно много и долго. Да только от этого они с места не сдвинутся.

Хозяйка встрепенулась, выпрямилась как струна и вцепилась в Марка взглядом - казалось, за пушистыми ресницами кипит озеро расплавленного шоколада.

- Слова - важны, - наиграл Марк, - Словом был скреплен Договор, по которому Святые Древние получили силу. Но чтобы изгнать Чужих, понадобились мечи и огонь. Много мечей и много огня...

- Эдер считает, что пора переходить от слов к делу? - напряженно спросила Беата.

...Все это живо напомнило Винкеру родную Академию и занятия профессора Эйстлера.

В билете три вопроса. Тянешь, смотришь одно мгновение и без подготовки идешь отвечать. В последний раз Марку попалось забавное задание: "Перед тобой шпион государства Полуночи. Выясни: собирается ли Полночь воевать против Империи, поддерживает ли шпион идею войны и как зовут его коня, собаку и жену".

Мэтр сидит напротив, доброжелательно улыбается и заводит светскую беседу ни о чем и обо всем на свете: природе, погоде, видах на урожай, красоте женщин, охоте на волков. Сбить его с мысли не просто. А еще труднее просто вклиниться со своими вопросами в ленивую, размеренную речь, почти без пауз. Каждая попытка - на вес анеботума, потому что время уходит.

Амулет, вмурованный в крышку стола, отслеживает "стоп-слова", которые произносить нельзя ни в коем случае. Каждое из них может запустить заклятие молчания, сумасшествия или мгновенной смерти... а на экзамене за "стоп-слова" безжалостно снимают баллы. Список длинный и время от времени пополняется.

Ровно через одну короткую клепсидру нужно сообщить мэтру ответы на вопросы из билета, да, вдобавок, сообразить, какие "секретные сведения" пытался вытянуть у студента сам мэтр.

В свое время Эйстлер был одним из лучших шпионов Империи... пока не собрал внушительную коллекцию смертных приговоров от всех сопредельных стран. Заочных приговоров - и то, что профессор все еще трепал нервы студентам, говорило о его запредельном профессионализме лучше любых слов.

Марк обожал его уроки. Да и просто - посидеть со стариком вечерами за чашкой чая и послушать дополнительную лекцию по основам разведки, замаскированную под череду забавных анекдотов...

Но сейчас, похоже, ничего особенно изощренного не требовалось. Просто чуть-чуть повернуть обычную застольную беседу, и подтолкнуть женщину туда, куда она сама отчаянно желала пойти.

- Эдер, - задумчиво повторил Марк, - его слово должно быть решающим, не так ли, моя госпожа.

- Но он слишком свят для этого грязного мира, - Беата истово осенила себя кругом, - Небо говорит в нем громче, чем кровь. Простите, брат. Я бы не позволила себе столь кощунственных речей, но... ждать тяжело.

- А заменить его некем, - согласно кивнул Марк.

- Заменить? - ахнула Беата с таким видом, словно ей предложили совершить грехопадение прямо в храме и чуть не на алтаре. - Эдер по закону крови...

Ее лицо вдруг потемнело, карие глаза распахнулись шире, пальцы скрючились и потянули за собой узорную скатерть.

Гибель фамильного фарфора не состоялась. Щелчком пальцев Винкер бросил на Беату "исцеление" и придавил скатерть ладонями.

Что-то шло не так! Сильно не так - Беата хрипела, задыхалась и, очень похоже, отдавала Богам душу. Если бы она просто подавилась - заклятие помогло сразу, но оно не действовало никак.

Марк выдернул из потайного кармана юкку и резанул сразу: рясу, камзол и рубашку, обнажая грудь. На ладони зажегся крохотный темный огонек.

- Собственной властью закрываю уста себе сроком на девять лет на все, что услышал и узнал в этом доме. Да сожжет меня Немое Пламя, если я нарушу сей запрет хотя бы во сне, горячке или под пыткой. Ашхариа!