Сколько стоит ваше сердце?

Марк сел в седло и тихонько стукнул пятками в бока, давая команду трогаться. У самых ворот он обернулся, махнул рукой и получил ответный взмах.

Все это время Алета старательно делала вид, что она ничего не видит, не слышит, не понимает и, вообще, ее это не касается. Но хватило ее ненадолго. Едва кони миновали ворота особняка и копыта застучали по булыжной мостовой переулка, графиня повернулась и желчно заметила.

- Такое теплое прощание. Могу я поинтересоваться... с чего бы вдруг?

- Поинтересоваться можешь, - ровно отозвался Марк, - но ответа, извини, не будет. Я не могу рассказать.

- Это как-то связано с новеньким швом на твоей рясе? Кривоват, кстати.

- Алета, угомонись. Если не хочешь продолжить путешествие в обществе хорошо прожаренного куска мяса. Я под заклятьем Немого огня.

Девушка вздрогнула, испуганно посмотрела на Марка и замолчала, глядя прямо перед собой. Кажется - надолго.

А Винкер благословил магов-теоретиков за то, что до сих пор не изобрели заклятье, запечатывающее мысли. Для этого все еще нужен был хороший, высокоуровневый маг-менталист.

Пусть он, под угрозой мгновенной и мучительной смерти, не мог никому рассказать о тайне хозяйки особняка, но думать о ней он мог спокойно. Внутри своей собственной головы Марк был по-прежнему абсолютно свободен.

Заклятье сработало на связку: Эдер - Право Крови. Любое другое допущение будет притянутым за уши...

Правом Крови в империи назывался свод законов, регламентирующих наследственные права и дворянские привилегии. То есть, этот неведомый Эдер, как минимум, аристократ и как-то связан Храмом. Две точки есть, но для триангуляции нужна еще одна.

Он так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу услышал негромкий, но настойчивый голос своей спутницы:

- Марк, ты еще со мной?

- Извини, Алета, задумался. Что-то случилось?

- Заклятие Немого Огня можно наложить только с добровольного согласия, ведь так?

- Верно, - мирно кивнул он.

- Тогда... зачем?!!

- Эта информация тоже подходит под клятву. Попробовать разгласить могу - но с теми же последствиями.

Гнев сделал девушку еще красивее: яркий румянец на скулах, искры в зеленых глазах... Марк невольно залюбовался своей спутницей. Алету не портили ни убогая ряса, ни поджатые губы. Интересно, быть настолько красивой, это, вообще, законно?

- Просто спроси о том, что ты на самом деле хочешь знать, - посоветовал он, - есть большая вероятность, что я смогу ответить.

Алета боролась с собой меньше мгновения и выпалила:

- Она тебе понравилась? Между вами что-то было?

- Да - на оба вопроса. - Оценив ее ошеломленный, не верящий взгляд, Марк качнул головой. - Ты совсем не умеешь задавать вопросы, Алета. Даешь своему противнику слишком много пространства для маневра и совершенно не думаешь о защите.

- Наш разговор - это поединок?

- Наш - нет. Поэтому... "да" - Беата мне понравилась. Как любой человек - сильный, не глупый и не подлый. И "да" - что-то произошло. Когда ничего не случается, такие серьезные клятвы молчания не накладывают, иначе люди горели бы свечками по всей Империи. Я в нее не влюблен, не давал клятву верности и мы не любовники.

Румянец на острых скулах стал еще ярче.

- Учитель по риторике говорил, что задавая прямой вопрос ты открываешься, - стесняясь, сказала она, - если уж продолжать о поединке.

- И он был абсолютно прав. Но ты же все равно задала прямой вопрос и открылась, так почему было не сделать этого предельно конкретно?

- Девушке из хорошей семьи не пристало даже знать, что между мужчиной и женщиной может быть что-то, кроме совместных молитв, - хмыкнула она, - слова "любовники" нет в ее словаре.

- Учту, - кивнул Марк.

Некоторое время они ехали молча и Винкер уже понадеялся, что допрос закончен, когда Алета повернулась и яростно почти приказала:

- Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью ради меня! Не делай так больше.

- Лучше я, чем ты.

- Почему?!! Винкер, если ты мне сейчас скажешь про клятый анеботум...

- И в мыслях не было. Просто у меня больше шансов выжить. Подготовка лучше.

Длинный извилистый переулок выбрал отличное время, чтобы закончится и вывести их на маленькую площадь, круглую, как шиарский пирог с яблоками. Фонтана по середине не было, но каменная чаша была. Не с водой - с землей. И из нее поднималось гибкое молодое дерево.

На площади шумели - и громко. Хотя до драки не дошло... Впрочем, в таких городках пять - семь человек уже толпа и свара. Люди не привыкли себя сдерживать. Да и "подогретых" наливкой или крепкими винными выморозками с самого утра в провинции почему-то традиционно больше.

Сквозь мерный перестук копыт к всадникам пробились громкие визгливые голоса и пара-тройка крепких ругательств, а потом быстрый перебор лалы - четырехструнного инструмента с коротким грифом и без ладов.

Ай лала моя, лала

Одна палка - два угла...

Как-то раз один маркиз, помолчим об имени,

Налетел на десять лет на коровьем вымени.

А когда молодчика вынули из стойла

Отряхнулся и сказал: "Это того стоило!"

Громких хохот прокатился по площади из конца в конец. Стукнули ставни.

Вот живет одна жена, добродетели полна.

И как только муж из дому, та бегом бежит...