Сколько золота в этих холмах

Над ними Сэм ударяет ногой по прикроватной лестнице. Ма понижает голос, прижимается лбом ко лбу Люси.

– Не то оружие, с которым играет твоя сестра. Пойми меня, девочка Люси. Сэм… она другая. Ни чжидао[34]. На первом месте всегда семья. Приглядывай за ней.

Словно Люси когда-либо нуждалась в этом напоминании. Ее глаза автоматически следят за Сэм, когда та выходит из дома в красном платье, которое золотит ее загорелую кожу. Все глаза следят за Сэм. Хотя они держатся за руки, когда, пересекши ручей, идут по главной улице, взгляды, минуя Люси, прилепляются прямо к Сэм.

Что такого есть в Сэм? Люси давно изучает сестру, пытается увидеть то, что видят в ней посторонние. Смелые глаза, оглядывающие все вокруг, руки и ноги в постоянном движении. Сэм вся – само движение, она словно дикое животное. Люди смотрят на Сэм ради одного только удовольствия увидеть, какой след останется от ее фигуры в траве.

* * *

Школа похожа на неприветливый белый маяк. Но сначала нужно пересечь простор школьного двора, а там нет никакого укрытия, кроме мертвого дуба. С его голых веток смотрят мигающие глаза маленьких мальчиков, мальчишки постарше смотрят снизу, прислонившись к столу. И в траве среди извилин тянущихся теней дерева сидят группки девочек. Их глаза блестят ярче, чем у других.

Шаги Люси становятся все короче, все медленнее, она словно может исчезнуть в высокой траве, как кролик. Остальные, все они шахтерские дети, одеты в выцветший ситец и бумажную ткань в клетку. Хорошие платья ма – высокая мода. Люси отпускает руку Сэм, складывает руки на богатой вышивке на груди. «Не сутулься, – говорит ма. – Не молчи». Сколько раз Люси видела, как ма вскрывает молчание своим голосом?

– Доброе утро, – говорит Люси.

Но Люси не ма. Несколько пар глаз моргают без всякого любопытства. Какой-то мальчишка на дереве смеется.

Одна из девочек выходит вперед. Другие следуют за ней, как гусята за гусыней. У первой девочки глаза как бусинки и непослушные рыжие волосы.

– Очень мило, – говорит она, подергивая рукав на платье Люси, а потом на платье Сэм.

Девочки, словно по сигналу, начинают роиться вокруг них, гладят вышивки на их платьях, ленточку в волосах Люси, переговариваются, сколько стоит ярд такой ткани. Вопросы не задаются напрямую Люси, но они легко плавают вокруг нее. Она пытается ответить.

– Это парча. Спасибо. Спасибо, спасибо, – отвечает она даже на те вопросы, которые задаются не из добрых намерений.

Ее голос становится тише. Эти девочки не ждут ее ответов. Им вовсе не нужно, чтобы она что-то говорила. Она прикидывает, как вести себя с ними в будущем, может быть, лучший способ – молчание.

Люси, стиснутая другими девочками, неуверенно улыбается Сэм.

Сэм держится еще несколько мгновений, потом от нетерпения у нее начинает дергаться рот. «Бог с ним, – мысленно молит Люси. – Пусть они делают что хотят». Теперь девочки начинают восторгаться самой Сэм.

– У нее цвет кожи жженого сахара, ты так не думаешь? Не хочешь лизнуть? А посмотри на ее нос. Как у куклы. А эти волосы…

Первая девочка, рыжеволосая, хватает шелковистые, полураспущенные волосы Сэм.

– Миленько, – вполголоса изрекает она, ее собственные волосы – словно курчавый шар вокруг головы. Она подносит косичку Сэм к носу, принюхивается.

Два хлопка один за другим разносятся по двору. Рыжеволосая выпускает волосы Сэм, ее рот по-дурацки открывается. Раз приведенная в действие, Сэм, кажется, не в силах остановиться. Сэм шлепками и выкриками разгоняет всю эту девичью стайку, раздаются крики, похожие на птичьи. Вскоре Сэм остается одна.

– Вы все слишком много говорите, – бормочет Сэм.

Во дворе что-то изменилось. Как вода в первый холодный день года – только что она текла к ним навстречу для приветствия, а теперь начинает замерзать. До какого-то момента у Сэм еще есть шанс извиниться. У Люси тоже. Но язык у Люси вязкий и неловкий.

– Ты идиотка, – говорит она себе под нос. – Ты идиотка, Сэм.

– Это все мои проклятые волосы, – презрительно говорит Сэм и перекидывает их через плечо.

Вперед выходит девочка и плюет. Промахивается. Слюна стекает по сияющей юбке Сэм, оставляя темно-красный след, более темный, чем цвет ткани. Следующая девочка не повторяет ошибки первой. Следующие девочки используют пальцы и ногти.

Школа, похоже, мало отличается от шахты. Издевки, синяки на коже Люси, вес такого множества глаз, устремленных на тебя, давит не меньше, чем темнота в шахте. И даже ту издевку, что Люси слышала в день выплаты жалованья, шахтеры передали своим детям.

Никакой разницы, пока не раздается звонок и они не входят в здание школы.

Кругом такой порядок, что у Люси щемит сердце. Столы, стулья, дощатый пол, грифельная доска, карты – все расположено ровнехонько. Чистая комната – просторная. Ни малейшего намека на пыль, вездесущую на территории. Окна из настоящего стекла в передней части класса сверкают, отчего кажется, будто первые несколько рядов купаются в масле. Дети сидят за столами по двое, оставляя передний и задний ряды незанятыми. Люси и Сэм стоят сзади, пока не входит учитель.