Сколько золота в этих холмах

Ей становится легче после посещения одного мужчины, которого она принимает за другого. Узкие глаза. Высокие скулы. Мгновение она смотрит на себя как бы со стороны и сразу же видит: его неуверенную походку, его слабый подбородок. Ошибка. И все же она медленно раздевает его, наблюдает, все же она наклоняет к нему голову, чтобы слышать его слова. Новые звуки. Не Чарльз, не учитель, не моряк, не золотой туз, не житель гор, не шахтер, не ковбой. Что-то иное. Возможность. Когда он бормочет слова во сне, она прикладывает ухо к его губам и не пытается скрыть дрожь. Слова, которых она не понимает, утешают ее.

Этот человек поднялся на палубу корабля вместе с сотнями таких же, как он. С людьми, у которых лица такие же, как у Люси, с людьми, которые часто выбирают ее. «Везучая», повторяет Элске. Потому что золотой туз возобновил давно оставленный проект по соединению западной территории с другими – создание последнего плеча великой железной дороги. Он привозит корабли с дешевой рабочей силой – только мужчины, только из-за океана.

Какое-то время Люси с ними мягче, чем с другими. Их речь для нее пустой звук, так же как ее жизнь пустой звук для них; и на этом она выстраивает такие истории, какие ей угодны. «Мой день очень хорош», – говорит она в ответ на их невнятицу. «Откуда вы узнали, что красный – тоже мой цвет?» Как-то раз приходит мужчина, который платит за ванну. Только за ванну. «О, – говорит она, наполняя ванну, – мне бы следовало догадаться, что вы – принц в вашей стране». Она намыливает его спину, его широкие плечи, а потом… что-то заставляет ее поцеловать его волосы. Он поднимает на нее глаза. Сердце ее колотится, когда он открывает рот. Она уверена, теперь он произнесет слова, которые она понимает, хотя они и говорят на разных языках.

Но он только вводит свой язык в ее рот. Он выплескивает воду, переворачивает табуретку, оставляет мыльную пену на ковре и синяки на Люси; наконец появляется Элске с провожатым и твердо напоминает ему о стоимости дополнительных услуг. Он плюется и сыплет ругательства, его, мокрого и преобразившегося, вытаскивают из номера, и она понимает: может быть, его волосы и глаза знакомые, но он такой же, как все. Еще один Чарльз, еще один человек с гор.

Она долго сидит, смотрит, как спускается, уходит вода из ванны. Она тоже опустошена. К ней приходит понимание, что даже среди тех, кто похож на нее, она может быть одинокой.

После этого ей становится легче.

Приходят корабли, железнодорожные пути удлиняются, для их укладки сравниваются холмы. На западной территории сухую траву, вырванную с корнем, разносит ветер. Рассказывают истории о пыльных бурях, впрочем, Люси в красном здании не видит, не обоняет, не вкушает, не глотает их песка. Все ради создания великого железного пути, растянувшегося на весь континент.

Она слышит радостные крики в городе в тот день, когда укладывают последнюю шпалу, которую закрепляют золотым костылем. Для учебника истории рисуют картинку, на которой нет ни одного человека, похожего на нее, никого, похожего на строителей дороги.

Человек с гор сказал, что ни один человек в этой стране не сможет достроить дорогу. В конечном счете он оказался прав.

В этот день Люси объявляет, что заболела. Она лежит в кровати. Ее глаза закрыты. Она пытается вызвать к жизни прежние образы. Золотые холмы. Зеленая трава. Бизоны. Тигры. Реки. Она пытается вспомнить какую-нибудь историю не из тех, которые она продает днями. Образы мелькают, словно мираж, исчезают, стоит ей только приблизиться к сути. Она вглядывается сколько может, оплакивает то, что может, прежде чем образ исчезает.

Поезда убили целую эпоху.

Ей становится легче, после того как Элске вручает ей подарок. Вернее сказать, Люси заслуживает его. Двенадцать месяцев хорошей работы за ключ к комнате книг. Два дня Люси сидит – читает, ищет, постукивает ногами, рыскает глазами по страницам, в ней просыпается прежний зуд – страсть к бродяжничеству, хотя она так и не покидала красного здания. История за историей других территорий, которые за океаном: холмы, обросшие джунглями, плато, холодные, как лед, пустыни, города, порты, долины, болота, пастбища, народы. Земли громадные и далекие – и обо всех записи сделаны людьми, похожими на тех, которых она знает. И даже одна история этой территории. Книга покрыта толстым слоем пыли, написана кое-как, на обложке крупными буквами имя учителя Ли. Она ищет обещанную главу, но находит всего несколько строк, сама она выставлена как нечто немудреное и неузнаваемое.

К концу второго дня в глазах у нее мутится, слова мутятся, она ставит книги на полки, ее конечности онемели. Она впадает в глубокий сон без сновидений и больше не возвращается в эту комнату. Теперь она уверена в той истине, которую подозревала. Там могут быть новые места, новые языки… но новых историй там нет. Не осталось диких земель, на которые не ступала бы нога человека и потом не ступала снова.

Она не пытается осилить голубую книгу. Читать ее теперь не имеет смысла.

* * *