Скользящий

А вон того парня, что идет вдоль ограды с этакой небрежной кошачьей грацией, я отлично знаю. Еще год назад он служил у меня в подчинении в Императорском легионе, его задницу я пару раз вытаскивал из совершенно безнадежных ситуаций, но после ранения его перевели из легиона специального назначения в императорскую гвардию. Ну что же, поболтаем? Догоняю бывшего сослуживца.

— Здорово, Барс! Хорошо выглядишь. Оклемался после Брекхольма?

Паренек резко оборачивается, слегка приседает, готовый атаковать. Инстинкты, однако.

— Левша? — сослуживец в полной прострации. — Какого хрена?! Ты же умер!

— Ну, умер и убили не совсем одно и то же… — Ухмыляюсь. — А ты уже подполковник, поздравляю! Надо бы отметить. И да… расслабься. А то, я после смерти немного нервный.

— И как там? — Барс поднимает руки, демонстрируя открытые ладони и мирные намерения, показывает глазами на небо.

— Кому как… — пожимаю плечами.

— Значит, как везде… — Барс понимающе кивает головой. — Всегда знал, что ты чертовски везучий сукин сын, командир, и убить тебя практически невозможно. А там тогда кто лежит? — Кивает в сторону постройки за забором, в которой, видимо, находится гроб с моим телом.

— Самому интересно, — улыбаюсь, — хотел вот зайти посмотреть, но не пускают. Представляешь? В собственный дом не пускают! Провести сможешь?

— Пошли, — кивает. — Проведу через ворота, а там дальше уже личная охрана герцогини. Заменить личную охрану без конфликта даже император не смог бы, это был бы уже арест, а не охрана. На меня можешь положиться, в случае заварушки мои ребята стрелять не станут.

* * *

Лишний шум ни к чему. В особняк я попадаю незаметно через черный ход для прислуги. Ужин уже давно закончился, в коридорах пусто. Поднимаюсь на второй этаж. Вот здесь когда-то была моя детская комната, а рядом комната Глории. Прислушиваюсь, кажется, там кто-то плачет. Бесшумно открываю дверь в комнату сестры. В помещении полумрак. Девушка лежит на кровати и всхлипывает, уткнувшись носом в подушку. Сажусь рядом, запускаю пальцы в ее волосы и ласково провожу рукой по голове, что вызывает новые громкие рыдания.

— Ма, не надо, — отталкивает меня рукой, затем оборачивается и замирает, широко раскрыв глаза.

— Ты?! Как?! — отползает от меня к стенке.

— Да живой я, Лори, живой, можешь меня потрогать, — протягиваю руку. — Видишь? Теплый!

— Ты вернулся, ты вернулся! Но как? Мы уже не надеялись… Это правда ты?

— Услышал, что ты плачешь, пришлось вернуться, — пожимаю плечами и улыбаюсь.

— Ты все врешь! — Качает головой. — А там тогда кто лежит? — Кивает в сторону.

— Долго объяснять, но там тоже я. Наверно. Но надо проверить. — Смахиваю слезу с щеки сестренки.

Легкие шаги в коридоре, дверь открывается. В комнату входит герцогиня.

— Глория, ты с кем тут разговариваешь, деточка? — Мать замерла, смотрит растерянно.

Герцогиня выглядит плохо, осунулась, под глазами темные круги.

— Мама. — Встаю с кровати.

— Это действительно ты звонил, Ремион? Я думала, чей-то злой розыгрыш. — Герцогиня хватается рукой за грудь, затем бросается ко мне и обнимает меня за шею. — А там тогда кто лежит? — Внимательно вглядывается в мое лицо.

* * *

Большой темный зал. Холодно, мрачно. На деревянном помосте стоит закрытый гроб, обит серебристый тканью, все как положено. Серебристый цвет это цвет нашего рода. Ткань обшита дорогими камешками и жемчугом, наверно влетела в копеечку… Последний из рода Сцеволы мертв, император мог бы на радостях и раскошелиться. Дурацкие мысли лезут в голову. Я уже знаю, что полюбоваться на себя со стороны не получится, магическое зрение говорит о том, что гроб пуст. В нем только одежда, мундир синего цвета, со всеми регалиями. Как положено… Наверняка, после того, как я появился в замке, Моримьер позвонил своим людям в охране и приказал уничтожить тело. Старик решил не травмировать лишний раз герцогиню. Не могло же тело исчезнуть само? Парни из охраны родового замка будут молчать и под пытками, старик для них высшая инстанция, они даже мне ничего не расскажут.

Завтра утром гроб вынесут на центральную площадь, где его откроют для церемонии прощания. Гвардейцы императора дадут в небо залп из карабинов. Наверняка холостыми, паскуды… Затем император скажет прочувственную речь, гроб отнесут в родовой склеп, где его и замуруют. Все так и было бы, если бы не одна маленькая накладка…

Где же мне встречать дорогих гостей? Чешу затылок. Пожалуй, придется лечь в гроб. Как сказала бы Шиссая, так прикольнее.

— Рошан, — поворачиваюсь к начальнику охраны герцогини, — завтра перед прощальной церемонией нейтрализуете снайперов из охраны императора, тех, что будут находиться на крышах зданий. И постарайтесь без фанатизма, они не враги. Просто на всякий случай, лучше, если там будут наши люди.

Капитан бросает вопросительный взгляд на герцогиню.

— Выполняйте! — В голосе матери слышится металл.