Скопус-2

Солнце жгло умирали деревья и плакали дети
И советские орды шли на наш золотой
                            Тель-Авив
И муллы призывали своих мусульманов в мечети
Чтоб ударить нам в тыл топоры и ножи наточив

В это грозное время сплотившись вокруг

                             сионизма
И собравшись вкруг многопартийной системы
                                своей
Мы раздали солдатам своим поллитровые
                              клизмы
И туда захерачили перец с кибуцных полей

И пока оккупант разворачивал к бою «катюши»

Мы подкрались ударным маневром к нему со
                               спины
Мы вонзили им в жопы еврейские адские груши
И они завопили бежа и теряя штаны

Но враги убегая нам так обосрали отчизну

От священных низин и до горной библейской
                                выси
Мы уж были не рады что эту придумали клизму
Невозможно дышать хоть бери и святых выноси

И тогда мы собрали арабов отняли их средства

                                  убоя
Вместо этого выдали мыло а также скребок
Мы над ними воздвигнули знамя свое голубое
И с тех пор они чистят нам скалы поля и песок

А советская армия как убежала рыдая

Так с тех пор мы ее никогда не встречали нигде
Может где-то в Кремле на морозе сидит голодая
И смирилась с судьбой и привыкла к военной
                                 беде.

1990

Владимир Тарасов

«Я — нарцисс Саронский…»

        Я — нарцисс Саронский
               или
                я
              долин.
                Я
         нарцисс Саронский
              лилия
              один.
                Я…
         сгинь, блаженная одурь,
       колоколец любовных судорог.

               Чуя озон

     куст воплощает собой жест познания;
          алчба — метафора пути.

   Но льда

прозрачные струи и нити — что
  как не весть о суверенном холоде —
   неподвластном нашим прихотям
    мире.
        И рассудок
             лишит его
         — языка?!!

         Всмотримся,

      будем мудры и строги.
Полдень предстал черно-белой камере,
   полдень отторгнутой биологии.
        Время — каменно.
                И ярче тени.
   В миг свивается ночь растений.
        Свет существенней жизни!
Каких-то мнений?..
Пусть
    бессловесная тварь, душа,
        скулит, животное,
               и ищет пару —
   по острию скользит ножа
  взгляд —
         полыхнуло лезвие —
  Истина Истина есть металл!

Это — знак

трактуемый некогда
с темным усилием:
        Чары небес сжирает сердце
                      орльего ока.
      Жаром клокочет зреющий клекот
            и небеса
          тяжело набухают —
    Ангела очи глухие к стенаньям
           горящие Очи
               к стенаньям
                    неумолимы!..

Да, так оно и было,

   но выделим ныне
        иные линии:
Эхо ветра явлю парение внявшая флейта
   Алое льда черты и сияние
                     ветр исчезает
       дар тень духа вергилий
         во град созерцания
             ты ли
              привел?

Воин

Рельеф

Кольчуг чешуйчатые ткани
   натянуты на скулы,
         нетерпенье
  сталь конницы колышет.
    Выйдя вперед
  стрелки образовали ниши
                в рядах…
 Он — среди первых.

Зной обливает плечи,

           подан знак.
 Зажатый в пальцах круглый камень
     вынимает из мешка
          и медлит
         словно взвешивая
                 его рука —
          таков обряд:
   он должен уложить снаряд
    в ячейку кожаной пращи
          и крикнуть
               смерти вслед —
                         Ищи
      опоры в теле, черный ветер!..

Стопа