Скопус-2

Весь этот раунд казалось, что вопят на трибунах миллионов десять армян. Они стояли все на ногах, ладно скандируя, а после запели какой-то мотив, похожий на гимн. Они ждали нокаута. К нокауту оно и шло. Рефери давно полагалось остановить бой, прекратить избиение: Зеев Паз был обложен глухой защитой, а Товмасян таскал его из угла в угол, как чучело, все стараясь прорваться с последним сокрушительным ударом. Товмасян страшно хотел нокаута.

Так окончился первый раунд.

Зеев Паз повлекся в свой угол. От шишек и синяков набрякло лицо. Тренер обмахивал его полотенцем, обливал затылок и грудь холодной водой, снова орал что-то в самые уши, советуя, должно быть, применить сложные и хитрые трюки. Но Зеев Паз ничего не слышал и не понимал. Махнул на себя рукой: ну и что, ну проиграю. Все равно второе место — серебряная медаль — за мной.

И тут вдруг почувствовал его присутствие.

Пахнуло на Зеева Паза прохладной сыростью и дымком каким-то с горьковатым привкусом. Так от него пахло всегда, когда он приходил. И разом окрепло тело, мысли сделались четкими, ясными.

Зеев Паз открыл глаза и увидел его.

— Не надо вовсе глухих защит, — сказал мальчик, — а правой рукой вразрез! Длинный прямой справа, когда он кинется после отскока…

Товмасян вылетел на Зеева Паза, чтоб разом покончить с ним. Доделать то, что не успел в первом раунде.

Товмасян мог орудовать в бешеном темпе все три раунда от гонга до гонга — ну просто сатанинская неутомимость! Хоть сто раундов от гонга до гонга. Никому из больших бойцов страны не удавалось такое.

Зеев Паз вначале удивился совету мальчика: прямой удар справа! это же страшно примитивно! это же ничто против такого зверя!

Но мальчик дело свое знал, советы его не имело смысла подвергать сомнению. Это давно было проверено. Раз правый — так правый, значит так и надо, и все тут!

Оставив глухую защиту, Зеев Паз поднялся повыше на носках, чтоб зорко следить за всеми маневрами противника. Развернул плечи, приклеив нацеленный, крепко сжатый правый кулак к подбородку.

И несколько мгновений спустя вот что увидели пятнадцать тысяч зрителей на трибунах, армяне, приехавшие двенадцатью специальными самолетами из Еревана, телезрители всей этой огромной страны и стран Восточной Европы, Анка и Вадим в далекой Молдавии, вот что прочитали люди в завтрашних газетах рано утром…

Товмасян заканчивал ураган апперкотов по туловищу Зеева Паза, иссяк в атаке, потом сделал изящный, безукоризненный нырок на выходе в боевую позицию слева, мгновенный отскок — и снова бросился было в атаку, но Зеев Паз выстрелил в него нацеленным кулаком справа, попав точно по подбородку. А еще он вложил в удар резкий разворот тяжелых своих плеч, подавшись далеко вперед, отчего последний грамм его веса сработал на дело. Летевший же в атаку Товмасян прибавил сюда и встречную свою тяжесть, и был сражен поэтому мгновенно еще в воздухе.

Товмасян обрушился Зееву Пазу на грудь, обхватив его за шею мертвыми руками. Со стороны показалось, что он бросился на Зеева Паза с поцелуями, но вмиг передумал, свесив набок поникшую голову. Товмасян вздрогнул и, как тонущий, стал тянуть Зеева Паза на дно. Зеев же Паз легонько отпихнул от себя этот груз. Товмасян упал на колени. В наступившей гробовой тишине загудела металлическая конструкция помоста. Потом плашмя, всем лицом, ткнулся в брезент, и ринг гуднул во второй раз.

Рефери открыл счет, досчитал до десяти, потом подошел и вскинул вверх руку Зеева Паза.

Рефери мог бы считать еще и еще, а скрюченное тело Товмасяна отвечало бы ему с пола хрипом и слабыми судорогами ног. Рефери мог бы считать до ста, и так бы оно и продолжалось…

— Поздравляю, — сказал мальчик все с той же смертной скорбью в глазах. — Теперь ты чемпион, очень большой чемпион!

Но голоса его никто не услышал. Ни тысячи зрителей на трибунах, ни телезрители, ни десятки корреспондентов, припавших со своими вспышками к канатам ринга, точно пиявки. И не прочитали об этом люди в завтрашних газетах.

Светлана Шенбрунн

Долина Айялонская

Когда царь иерусалимский услышал, что Иисус Навин[17] взял Гай и что жители Гивона заключили мир с Израилем, тогда он весьма испугался, потому что Гивон был город большой, один из царских городов, и больше Гая, и все жители его люди храбрые. Посему царь иерусалимский послал к царям аморрейским сказать: «Придите ко мне и помогите мне поразить Гивон за то, что он заключил мир с Иисусом Навином и сынами Израилевыми». И сказал Господь Иисусу: «Не бойся их, никто из них не устоит перед тобой».

И предал Господь аморрея в руки Израиля, и тот побил их в Гивоне. И в тот день воззвал Иисус Навин к Господу: «Стой, солнце, над Гивоном и луна над долиной Айялонской!» И стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день — доколе народ мстил врагам своим.